Опасности вопреки
Шрифт:
Ничего не ответив, она отложила фотографию и взяла другую: Бэбз, его бабушка! Как сильно она постарела! Волосы, когда-то модно подстриженные и подкрашенные, теперь были совершенно седыми. Ни серег, ни колье, только морщинки вокруг глаз и рта углубились. Карие глаза, так похожие на глаза Трева, больше не блестели живым блеском.
Боже мой! Ведь это ее свадебное фото: молодой Трев и счастливая Диана улыбаются друг другу. Они думали, что будут всегда вместе.
Трев проследил за ее взглядом, прикованным
— Где их расставить? — Она сосредоточила взгляд на дальней стене, не решаясь посмотреть на него.
— На моем комоде, полагаю.
Она кивнула и направилась в спальню. Но не успела выйти из кабинета, как он крикнул:
— Кроме той, последней… Дианы и меня. Положи ее в ящик стенного шкафа, — распорядился он.
В ящик стенного шкафа? Она повернулась к нему со страдальческим выражением.
— Ты… ты не хочешь, чтобы она стояла на комоде вместе с другими?
Он покачал головой, сжав рот в твердую линию.
— Я оставил Диану в прошлом, Джен. Надо продолжать жить дальше.
Невидимая рука сдавила ей горло, не давая вымолвить ни звука. Да она и не знала, что сказать. Любая женщина, неравнодушная к нему, сочла бы это заявление хорошей новостью… если, конечно, эта женщина не сама Диана. Но разве она Диана? Она Дженифер.
Она резко отвернулась и поспешила в его спальню.
— Джен? — позвал он голосом, озабоченным и немного озадаченным.
Он явно заметил ее удрученность. Как же ему объяснить? Пожалуй, сочувствием. Пусть думает, что она просто сочувствует его трагической судьбе.
Он появился в дверях спальни.
— Джен, ты считаешь, что я не могу начать новую жизнь? Я должен думать об исчезнувшей Диане, тащить ее, мертвую, за собой? — Подойдя ближе, он заглянул ей в лицо. — И потому боишься связываться со мной?
— Нет! Нет, конечно. — Она прижала свадебное фото к груди. — Семь лет — долгий срок. Никто не может винить тебя за то, что ты хочешь начать все заново.
— Мне следовало сказать тебе раньше. По закону я вдовец. На прошлой неделе суд объявил Диану мертвой.
— Мертвой? — Опять она уставилась на него в ошеломленном молчании. Она не знала! Но, разумеется, все правильно. Ему нужно было покончить с этим. Нужно было освободиться, чтобы жить дальше. Именно этого она для него хотела. Просто, когда уходила, она полагала, он получит ее прощальное письмо и разведется с ней. Теперь ясно, что он не получал письма. И ждал долгие семь лет.
— Джен, скажи, о чем ты думаешь. — Он взял ее лицо в ладони, пристально вглядываясь в него.
Она попятилась, боясь, что не выдержит и откроется.
— Я… я просто переживаю за тебя. Я понимаю, как было нелегко, когда ее объявили… объявили… — Слово застряло у
— Это было самым тяжким испытанием в моей жизни. Но я не могу строить свою жизнь на слабой надежде, что она когда-нибудь вернется. Я не верю, что она вернется. Если б она была жива, она бы уже вернулась.
Она с трудом улыбнулась и дала ему фото.
— На, убери его. Раз шкафы для бумаг уже на месте, пойду распаковывать коробки с документами.
Он кивнул, и она повернулась, чтобы выйти из спальни. Но по дороге заметила в зеркало, что он стоит на том же месте, глядя на фотографию. Потом вздохнул и аккуратно положил ее в ящик прикроватной тумбочки.
Дженифер не знала, радоваться ей или нет, в голове был сумбур.
Они занимались делами до обеда, затем перекусили. Дженифер пыталась держать себя в руках, не поддаваясь эмоциям. Да, его дом получится первоклассным, настоящим произведением искусства. К сожалению, она не увидит этого дома. Трев подошел к ней, держа в руках старый кожаный портфель, где, как она знала, лежала рукопись ее пьесы.
— Ты говорила, что не против взглянуть. Так вот, мне хотелось бы услышать твое мнение: кто убийца? Текст в рабочем беспорядке, но ты, я думаю, разберешься.
— С удовольствием прочту. — Она с благоговением держала портфель в руках, страшно взволнованная. Сколько времени провела она над этой пьесой! Но как хорошо, что пьеса не закончена. Сочинительство — это еще одна часть ее «я», которую она оставила в прошлом, и без сожаления.
— Если хочешь, пойди на пляж, да и в доме тебе никто не помешает, — предложил Трев. — Мне надо съездить по делам. Я вернусь и привезу обед. И бутылочку вина. Посидим, расслабимся.
— Только белое вино, — попросила она с улыбкой. — Желательно сладкое и охлажденное.
Прозвенел дверной звонок, прервав их легкую болтовню.
Трев нахмурился, явно раздраженный, и бросил взгляд в боковое окошко. Лицо его тут же прояснилось.
— Должно быть, приехал Кристофер. Вот уж не ждал его сегодня.
— Кристофер? — повторила она, совершенно ошеломленная. Встреча еще с кем-то из ее прошлого, тем более членами его семьи, совершенно не входила в ее планы. Дженифер даже заколотило от волнения.
— Мой брат, — напомнил он, когда она пошла следом за ним в гостиную.
— Ты упоминал о нем. — Она надеялась, голос ее звучит вполне спокойно. Ей и страшно было, что Крис может ее узнать, и хотелось видеть его. Он был веселый, обаятельный и очень остроумный. Именно он научил ее языку жестов, которые пригодились ей в школе глухих.
Но что за ирония! Теперь, когда она научилась общаться с ним, она не может ничего ему сказать. Она для него чужая. Нет причин дать ему понять, что она знает язык. И вообще, ее знание может породить у Трева множество вопросов.