Опасности вопреки
Шрифт:
— Значит… ты любишь готовить? — настаивала она.
Но Трев решил не раскрывать свои карты, а постараться выведать ее тайны. Слишком много она скрывает, причем непонятно, почему. Иногда простой его вопрос приводит ее в отчаяние.
— Ну, если честно, то не очень. — Он небрежно откинулся на спинку стула. — Пришлось научиться самому необходимому, когда бабушка заболела, а сестра училась. Мы с братьями должны же были что-то есть. — Он улыбнулся и пододвинул ей блюдо. — Бери тарелку и угощайся. Можно разогреть в микроволновке. Кофе — на стойке позади тебя. Я
Дженифер не отреагировала на его намек, налила себе кофе и села завтракать.
Она с аппетитом ела, обдумывая свое дальнейшее поведение. Но поскольку молчать было неудобно, поинтересовалась:
— А кто сейчас готовит у вас в доме, для бабушки?
— Ее младшая сестра. Она переехала к ней. Надеюсь, они вдвоем не будут грустить.
— Почему грустить? Разве есть причина?
— Бабушка очень привязалась к Диане, — с тоской сказал Трев, но сейчас его тоска уже не так сжимала сердце, как раньше, — и все благодаря Джен, снявшей груз этих семи лет. Но сможет ли он удержать ее? — Бабушка тяжело восприняла исчезновение Дианы, тем более это она предложила Диане поехать на ту писательскую конференцию, с которой моя жена и не вернулась.
Джен слушала его с таким напряженным вниманием, что ему захотелось успокоить ее.
— Жаль, если бабушка до сих пор ждет Диану, — сказала Джен как-то тоскливо и напряженно.
Трев откашлялся и с трудом произнес:
— Спасибо за сочувствие, но мы отвлеклись от завтрака. Надеюсь, он тебя не разочаровал?
Чуть заметная улыбка сверкнула в ее глазах.
— Перестань, Трев. Все очень вкусно, не напрашивайся на комплименты.
— Ну, спасибо!
Они обменялись улыбками. Едва уловимый румянец окрасил ее лицо, и Джен уткнулась в чашку с кофе. Чувственная атмосфера накалялась все больше. Трев понимал: надо как-то снять это напряжение, но как?
В одном он был уверен: два дня и три ночи вряд ли сыграют решающее значение в их отношениях и уж тем более не снимут этого чувственного притяжения, во всяком случае с его стороны. Он хочет целовать ее, спать с ней, видеть ее обнаженной днем и ночью, смотреть ей в глаза, когда они будут предаваться любви, говорить с ней… И это будет всегда, он уже твердо знает. Трев не мог оторвать от нее взгляда, не мог!
— Почему ты отказалась спать со мной сегодня, Джен?
— Я не знала, что ты считаешь это частью договора, — с заметным усилием процедила она.
— Джен, ну зачем ты подчеркиваешь слово «договор»? Я хочу, чтобы мы познакомились поближе. — Опершись локтем о стол, он взял ее ладонь в свою и большим пальцем стал рисовать круги на чувствительной серединке. — После вчерашнего вечера в ресторане я подумал, что ты с удовольствием разделишь со мной и постель.
Она не убрала руку, ее взгляд потеплел и затуманился.
— Если честно, я не против, — пробормотала она с какой-то тоской, — просто не вижу смысла… слишком близко знакомиться.
— Ты считаешь, что если мы будем спать вместе, то нам грозит общее будущее?
Джен не ответила, но глаза ее говорили многое… то, что она хранила в тайниках души. Их руки сплелись, поглаживая друг друга, и эта ласка требовала другой, более тесной и откровенной.
— Хочешь ты признать или нет, Трев, — наконец прошептала она, — но я не хочу близких отношений ни с кем.
— Разве я сказал, что хочу близких отношений?
— Возможно, я неправильно поняла тебя. Теперь его рука завладела ее рукой полностью, ладонь к ладони, взгляды скрестились, прощупывая, примеряясь.
— Да, в настоящий момент хочу. Ты слишком хороша, и в следующие дни и ночи у тебя не будет ни прошлого, ни будущего. Только настоящее, здесь, сейчас, со мной.
Дженифер закусила нижнюю губу, чтобы она не дрожала. Если б он знал, как чудесно это звучит для нее! У нее нет прошлого и неизвестное будущее, но есть эти два дня с ним. Стоит ли отказываться от близости с ним? Только одно ее сдерживает — его упорное желание увидеть ее фигуру. Это ее тревожило. Он мог увидеть слишком много.
Нет, не стоит рисковать. И еще — она должна снимать ночью контактные линзы, и ее голубые глаза станут зелеными… Как у Дианы.
Но как отказаться от близости с Тревом?
Она резко встала, собрала со стола посуду и пошла к раковине.
— Раз ты готовил, я помою посуду, — сказала она нетвердым голосом, дрожащим от желания. — А потом приступим к работе. В конце концов, ты же платишь «Службе помощи» приличную сумму за мою помощь, а пока от меня нет проку.
Она чувствовала, что Трев разочарован, но он был достаточно умен, чтобы настаивать на продолжении разговора об их интимных отношениях.
— Действительно, можно и поработать, — признался он, — и для офиса, и для дома.
И Дженифер занялась разбором коробок, которые он привез. Коробок было немного, и пока Трев занимался письменным столом и шкафами, время от времени разговаривая по телефону, Дженифер раскладывала вещи. Работа увлекла ее. Еще бы! Многое — миски, сковороды и кастрюльки, одеяла и пледы, одежду Трева — она покупала сама, молодая счастливая супруга. Воспоминания душили ее, она еле сдерживалась, чтобы не зареветь белугой. Но самое худшее, однако, поджидало ее, когда она открыла коробку с фотографиями. Вглядываясь в знакомые лица, она почувствовала, как защипало в глазах и сдавило горло. Вошел Трев и увидел фото в ее руках.
— Мои сестра и братья, — сообщил он, протягивая руку, чтобы открыть другую коробку. — Но это было давно.
Да, давно. Приблизительно в то время, когда она знала их. Жила с ними. Любила их. Белобрысому проказнику Сэмми было восемь. Нежная, застенчивая Вероника, Кристофер, живой, смышленый парень, который открыто обожал ее, Диану. Они потеряли родителей в автомобильной аварии за три года до того, как она познакомилась с ними. Ей хотелось помочь Треву заполнить пустоту в их жизни. Она слишком хорошо понимала, каково это — потерять семью.