Опасные чувства
Шрифт:
– Эту, – хрипло говорит он, наблюдая за ее действиями, за мягкими прикосновениями ее языка. – Я передумал. Хочу эту. Только эту!
Тонкая рука Тори тянется к мужчине и бесстыдно поглаживает его в паху, там, где брюки оттопыриваются вставшим членом. Пальцы ее нащупывают головку и чуть теребят ее, девушка ощущает, как мужчина вздрагивает и напрягается, едва сдерживая стон, но прекратить своей бесстыдной ласки она не может. Она гладит его медленно, снизу вверх, по вставшему члену, нащупывая его сквозь ткань, ощущая подушечками пальцев бешеную пульсацию крови и разливающийся по ней кайф.
Этого делать было нельзя; совсем нельзя. Его желание,
«Господи, что я творю!?!» – мелькает в голове Тори, и она закрывает глаза, чтобы не видеть никого кругом.
Тори на глаза ее наворачиваются слезы; млея, она сжимает губы, пальцы мужчины ласкают ее рот бесстыдно, мягко, скользя по языку, так, что она ощущает – впервые в жизни! – просто огненное возбуждение, влагу в трусиках от самого факта, что Крис Браун рядом, оттого, что он при всех берет ее, ласкает, даря удовольствие, и между ними завязывается какая-то космическая связь. Теперь Тори почти физически ощущает его желание. Теперь она почти уверена, что он не оттолкнет и не уйдет. Он принадлежит ей, а она – ему.
– Я эту хочу! – бешено рычит Крис, дрожа, перебивая какие-то невнятные возражения собеседника. Он сгребает Тори в охапку и той кажется, что все это снится.
– Но это не наша девушка, – шипит кто-то сбоку испуганно. Тори косится на него, ее губы изгибаются насмешливо, почти издевательски. – Она не может…
Не может. Вот эти слова тоже неверные, неправильные. Тори, которой от близости Криса сорвало крышу, Тори, которая утонула в его запахе, в жаре его тела, в его крепких объятьях, Тори, чью задницу Крис сейчас тискает и сжимает так, словно член в его штанах сейчас взорвется, может все.
– Замолчи, – шипит она. Ее палец проводит по сжатым губам Криса, разглаживает атласную гладкость, Крис чуть приоткрывает рот, и пальчик Тори ныряет туда – в горячие губы, в откровенный поцелуй, в сексуальное желание. Она принуждает его облизать ее палец, сжать его языком и губами; на миг Тори ощущает себя – нет, не главное, но главным блюдом, которое он пробует. И это заводит обоих.
– Сами разберемся, – шепчет Крис, выпуская ее палец из губ. Его заметно трясет, но он сохраняет видимость спокойствия. – Пошел вон. Деньги оставь себе.
***
– Я научу тебя делать мне хорошо…
Голос мужчины холоден и спокоен, он обжигает ледяной мертвенностью, так, что по коже девушки от страха бегут мурашки, но она упрямо сцепляет зубы, опускает голову и лишь слегка шевелит пальцами, двигает кистями перехваченных наручниками рук, чтобы почувствовать хотя бы иллюзию свободы. Ей хочется кричать, но она заставляет себя молчать усилием воли, хотя ее шумное испуганное дыхание скрыть трудно.
Ладонь мужчины – тяжелая, горячая, – скользит вдоль ее прекрасной обнаженной спины, меж лопатками, вниз, по позвоночнику,
– Стоп-слово – яблоко, – вкрадчиво говорит он. Серебристый стрекот ножниц взрывается в мозгу, словно бомба, девушка ощущает холодные прикосновения металла, и последняя вещь, что была на ней надета – черные кружевные трусики, изрезанные теперь, – покидает ее подрагивающее тело. – Но, думаю, оно нам не понадобится?
Теперь она полностью обнажена, беззащитна, связана и обездвижена, полностью во власти мужчины, таящегося в темноте. Блики приглушенного света играют на ее обнаженной, часто вздымающейся груди, на ее плечах, и девушка сладко стонет, когда его ладонь ловит ее грудь и чуть сжимает пальцами сосок. Прикосновение тысячами игл покалывает ее нервы, мужчина ласкает ее – умело, слишком сладко, – наблюдая, как девушка от наслаждения забывается, запрокидывает лицо и дышит, шумно дышит, чуть раскрыв манящий влажный рот с подрагивающим языком…
Его ладонь, поглаживающая ее ягодицу, становится вдруг жесткой, девушка ощущает ее внезапное превращение из ласкающей и теплой в жестокую и безжалостную, и в следующий момент на ее ягодицу обрушивается хлесткий удар. Девушка вскрикивает, сжимается, пробует увернуться от следующего удара, но металл на ее теле заставляет ее остаться на месте, и хлесткий удар повторяется, заставляя ее жалобно скулить. Она беспомощна и раскрыта – об этом ей напоминают его пальцы, снова трогающие ее снизу, будто проверяющие, не намокла ли она. Кожа ее горит, слезы катятся по лицу, боль растекается страхом по нервам, по всему ее телу, пронизывает каждую клеточку, и следующее касание – невесомое, как дуновение ветра, – кажется ей волшебным светом звезд, проникающим сквозь кожу в ее мозг. Снова нежное, дарующее почти наркотическое наслаждение… Чередование страха, боли и удовольствия сводят ее с ума, голова ее кружится, словно она пьяна крепким алкоголем, и ей кажется, что она падает в бездну безумия все ниже и ниже…
– Стоп-слово? – вкрадчиво произносит мужчина в темноте, поглаживающий ее заалевшие от его шлепков ягодицы, тиская их, наслаждаясь податливостью ее тела и своей властью над нею. – Или продолжим? Это только твой выбор.
– Нет! – с вызовом отвечает девушка. Ее хриплый голос срывается, дрожит, и она вскрикивает, когда его пальцы снова касаются ее между ног, разглаживая бархатную кожу на припухших половых губках. – Мы продолжим!
– Отлично! – отвечает он. – Слушайся меня.
***
Желание Криса порочно и страшно. Это Тори поняла, оказавшись всецело в его власти, увидев его темные глаза, полные животного желания. Даже когда он поцеловал ее, вдыхая в ее тело страсть и свое желание, он не перестал быть таким пугающим. Он смотрел так пристально, словно своим взглядом пытался проникнуть в самую душу девушки, словно старался рассмотреть в ее глазах так понравившееся ему восторженное обожание.
Но сейчас это обожание тонуло, захлестываемое страхом. Поцелуй – чувственный, страстный, долгий до головокружения, – вдохнул немного жизни в исчезающее чувство, но стоило Крису отстраниться, как он снова увидел страх.