Опасные чувства
Шрифт:
К черту, не думать об этом, не то можно со стыда сгореть!
И хуже всего то, что это бесстыдство, эту развратную смелость в ней, в Тори, разбудил Крис. Его близость. Его кажущаяся доступность. Она прикоснулась к нему – и тотчас подсела на этот наркотик, называющийся Крисом Брауном, подсела так, что теперь ее трясет, подсела так, что готова сделать все, чтобы получить его снова. Даже вытерпеть боль и его, Криса, пугающую хищную жажду причинять эту самую боль… И даже наслаждаться этой болью готова.
И от этого она рыдала еще горше.
«Ничего, – думала Тори, убаюкивая себя, охватывая свои плечи руками, чтобы
Решение было принято, слезы выплаканы и выпито неисчислимое количество чашек чая с мятой. Тори в этом странном, подвешенном состоянии просуществовала неделю, погруженная в свои мысли. Она машинально собирала и упаковывала вещи, перебирала учебники, книги, стараясь вспомнить то, чему несколько лет училась, прикидывала, куда пойти в первую очередь, где искать подходящую вакансию.
Из этого странного, неживого состояния ее вырвал телефонный звонок. Помешивая ложечкой чашку с кофе, на дне которой кружились крупинки сахара, она с удивлением смотрела на незнакомый номер и думала, кто же это может звонить ей из той, из прошлой жизни, из которой она хочет убежать.
– Слушаю, – произнесла она – и сама удивилась, как спокойно и размеренно прозвучал ее голос.
– Тори, крошка, доброе утро, – голос режиссера, человека из того самого прошлого, которое Тори так сильно хотела забыть, ласковым ручейком зажурчал в трубке. – Как ты? Успокоилась, пришла в себя? Вот и славно, вот и умница. Сможешь сегодня подъехать на студию часкам к двум?
От неожиданности Тори поперхнулась кофе и закашлялась.
– Зачем? – проговорила она, откашлявшись. – То есть… да, я как раз хотела приехать, получить расчет. Я увольняюсь.
– Нет-нет-нет, милая, – поспешно заворковал Режиссер. – Ты поняла меня неверно! То есть, конечно, свои прошлые обязанности ты, конечно, выполнять не будешь, но кое-какую работу надо закончить, Тори.
– Работу? – удивилась девушка, не понимая, куда тот клонит.– Какую работу?
– Наш проект, Тори, – мягко произнес режиссер, но девушка, хорошо знавшая цену мягкости в этом голосе, невольно напряглась. – Съемки, Тори. Проект стоит. Крис Браун выплатил неустойку вчера, черт…
Было слышно как режиссер, нервничая, чиркает зажигалкой, прикуривает сигарету и злобно матерится. Он не был таким уж хорошим актером, и выдержкой Криса не обладал, поэтому раскололся сразу же.
– Черт бы побрал этого Криса Брауна, – свирепо прорычал он после почти минутной паузы, в течение которой Тори, не дыша, выслушивала его нецензурную брань, – с его чертовыми любовницами, с его женщинами, с его потаскухами и скелетами в шкафах! Черт бы вас всех подрал, девочка! Я по уши сыт вашими приключениями, неприятностями и отношениями, слышишь?! По уши! Но чертов Крис Браун отказался сниматься с Оливией Риверхорс. Отказался.
– Я тут причем? – меланхолично произнесла Тори, поражаясь тому,
– Это ваши трудности, – так же спокойно продолжила Тори, – что там отказался делать Крис.
– Нет, девочка, – тихо и зло ответил режиссер. – Теперь это и твои трудности, что хочет делать Крис Браун. Он сказал, что будет сниматься только с тобой – а этот проект стоит таких денег, что заказчик наймет детективов, бандитов, ниндзя, черт подери, но ни тебя достанут из-под земли и привезут на студию! Детка, он отвалил за твой отдых столько денег, в конце концов, что на твоем месте я был бы элементарно благодарен за это! Черт!..
– Я не собираюсь потакать его капризам, – голос Тори окреп, она почти кричала в трубку, яростно и с ненавистью, – за жалкие подачки, ясно вам?! Никто не просил его делать это! Это его прихоть!
– Прекрати торговаться, – зашипел злой режиссер, – прекрати! Какие подачки?! Чертов извращенец, этот чертов Крис Браун выбил тебе контракт. Не обольщайся, ты не звезда первой величины, но и бесплатно ты работать не будешь.
– Что?.. – не поверила свои ушам Тори. – Контракт?!..
– Контракт! – передразнил режиссер. Раздражение и злость лезли из него, как лава из извергающегося вулкана. – Черт бы драл всех его протеже!.. Кто бы знал, как я устал от Оливий, Тори, прочих девочек, на которых он засматривается!..
Тори молча слушала, как он изрыгает проклятья, и лихорадочно соображала.
Мерзавец, расчетливый мерзавец Крис! Холодная, хитрая сволочь, слышащая только желания своей плоти! Тори отказала ему, четко обозначив причину, непреодолимое, казалось бы, препятствие: она никто. И Крис, пожав плечами, устранил его. Вот так запросто – раз, и нет. Подманил пальцем ее поближе, поблескивая внимательными темными глазами. И Тори знала, зачем он ее подманивает. От понимания того, что именно нужно Крису от нее пересохло во рту, уши наполнились звоном, так, что на несколько секунд ругательства режиссера были не слышны.
Контракт, вместо Оливии…
«То есть, наглец, ты мне еще и деньги предлагаешь, чтоб я спала с тобой!? Чтоб терпела твои укусы и залечивала синяки?!» – возмущенная, подумала Тори. Внутри нее все кипело от злости, и она хотела послать к чертям режиссера с его претензиями, контрактом и руганью.
Но тот вдруг сова заговорил приторно-сладким голосом, и Тори поняла, что сейчас Крис стоит рядом с ним и молча слушает то, что она ответит. Затаившись, выжидает. У нее мурашки пробежали по спине, так остро и ярко она почувствовала упрямство Криса и его бульдожью хватку. Он расставил сеть, силок, в котором она должна была запутаться, и пришел лично убедиться, что его вожделенная жертва поймана. Нет – он пошлет людей, и ее приволокут к нему, под самым благовидным предлогом.