Опасные пути
Шрифт:
— Когда все будет исполнено, я поспешу в твои объятия, — страстно прошептала Мария.
— Пенотье знает, где я буду. Прощай!
Еще одно объятие, еще один бесконечный поцелуй — и Годэн выскочил в окно и исчез в темных ветвях дерева.
Мария прислушивалась несколько минут. Вдруг послышались громкие возгласы, раздались выстрелы. Обеспокоенная участью Годэна, маркиза, забыв всякую осторожность, зажгла свечу и поспешила в коридор.
— Что случилось? — громко крикнула она.
Снизу поднялись слуги.
— Успокойтесь,
— И попали? — со страхом спросила Мария.
— О, да, они проворнее этого бродяги, — со смехом ответил слуга.
Весь дом пришел в движение; появились д’Обрэ и сторожа, державшие на привязи собаку.
— Вот дурачье, — сказал д‘Обрэ, — вы спали, вот и все!
— Право, мы не спали, все было так, как я уже докладывал Вам; через забор перелез какой-то человек; вокруг него клубился дым, он одурманил нас вместе с собакой, и мы упали. Потом мы снова видели его, и я выстрелил, но без успеха. Это — наверное нечистая сила, а то моя пуля попала бы в него.
— Странно, — сказал д‘Обрэ. — Ну, возвращайтесь по своим местам. Сегодня, вероятно, уже ничего не случится.
Мария с облегченным сердцем вернулась в свою комнату; она знала, что Сэн-Круа удалось благополучно уйти.
— Тут дело нечисто, — сказал самый старый из сторожей своему товарищу, — помяни мое слово, этому дому грозит беда.
IV
Доказательство того, что маркиза Монтеспан значительно продвинулась вперед по опасному пути
Граф Лозен достиг своей цели. Королевский приказ освободил Сэн-Круа из тюрьмы. Пенотье в восторге пришел изъявить графу свою благодарность и доставил сумму, нужную для покупки имения. Граф в отличном настроении гулял по Новому мосту, заглянул в магазин Лавьенна и затем отправился в парк Орлеанского дворца, внимательно вглядываясь в окна, выходившие туда.
Лозен не сразу нашел то, что ему было нужно. Наконец в одном из окон появилась хорошенькая камеристка и сделала графу какой-то знак. Лозен поспешил во двор и оттуда по лестнице в коридор, где его ожидала горничная.
— Вы можете войти, — сказала она, — но только ко мне.
Лозен был, как казалось, в очень хороших отношениях с камеристкой; он обнял ее за талию и пошел с ней в комнату.
— Назначь мне свидание, Ланса! Я вовсе не буду иметь что-либо против этого, — сказал он.
— Ваше сиятельство, — ответила та с глубоким реверансом, — Вы конфузите меня. Такой важный барин и с камеристкой; это вовсе не идет. Я только из предосторожности веду Вас в свою комнату. Никто не должен видеть, что Вы приходите к моей барыне. Ведь Вы знаете, — добавила она, погрозив пальцем, — что Вас сильно подозревали.
Камеристка провела графа через уборную, открыла маленькую, скрытую в обоях, дверь и впустила его в спальню
Маркиза встретила его с приветливой, плутовской улыбкой.
Лозен галантно расшаркался и поцеловал протянутую руку.
— Вы еще помните меня? — выразительно проговорил он.
— Еще бы, — ответила маркиза, — ведь Вы — мой друг, граф Лозен.
— Это я знаю, но мне хотелось бы знать, помните ли Вы какой прекрасный совет я дал Вам.
— Вы удивляете меня, — сказала Атенаиса.
— Ну, а то свидание с королем в оранжерее, если Вы хотите, чтобы я говорил прямо!
— Граф, Вы нескромны; но раз уж Вы начали об этом, то извольте — я все помню. Но что же из этого? Соперница еще до сих пор существует. Вы сильно ошибаетесь, граф, думая, что я когда-нибудь займу ее место. Король очень непостоянен; он увлекается сразу несколькими. Разве Вы не знаете, что он заинтересован и княгиней Монако?
— Оставьте ее, маркиза, — холодно проговорил граф, — Вы прекрасно знаете, что расположение короля к Вам растет с каждым днем. Когда я в первый раз увидел Вас в замке Мортемар, то я уже знал, что судьба Франции некогда будет в Ваших руках. Лавальер представляет собой только слабую тень прежнего. Кто хочет возвыситься, должен держаться за Вас, маркиза. Протяните и мне свою прекрасную руку!
— Вам? Всемогущему фавориту?
— Да. Любовь могущественнее дружбы. Я пристроил Вас ко двору, дал Вам много полезных советов; помогите теперь и Вы мне в одном деле.
— Если я буду иметь возможность, то согласна.
— Конечно. Против меня сильно интригуют. Я должен, я хочу занять место главнокомандующего артиллерией в предстоящей войне. Уже два раза говорил об этом королю и оба раза получал уклончивые ответы. Я подозреваю, что это — дело рук Тюренна и Лувуа. Уничтожьте моих врагов. Если Вы замолвите за меня словечко королю, я получу это назначение.
— Да неужели я — такое могущественное существо? — рассмеялась маркиза. — О, Вы слишком превозносите меня, граф. Если бы только это слышал мой Анри, который живет теперь в своем тихом имении!..
— Ах, этот! — проговорил граф, презрительно пожимая плечами.
— Граф, я прошу Вас отзываться о моем муже с большим уважением, — сказала Атенаиса. — Он много потерял и даже еще не подозревает обо всем происшедшем, — добавила она вздыхая. — Он не создан для такой жены, как я. Я слишком понадеялась на свои силы; искушения и блеск этой шумной жизни не должны были меня трогать. Но я не устояла и теперь больше не могу вернуться к прежнему. Тем не менее никто не смеет презрительно отзываться о моем муже. Он слишком доверял мне. Его пути ровны, они идут среди лугов и полей, я же карабкаюсь на скалы, прохожу над безднами, но подвигаюсь вперед.