Опасные пути
Шрифт:
Мария прижала платок к глазам и прошептала:
— Благодарю Вас, доктор.
Маленький человек был доктор из Компьена, по фамилии Лафрен; он постоянно лечил старика д‘Обрэ.
Марией снова овладело беспокойство. Не зная признаков отравления, сбитая с толку действием яда, которое она представляла себе гораздо быстрее и сильнее, она боялась, что откроется какой-нибудь след, могущий возбудить подозрение.
Она вместе с доктором вошла в спальню старика. На столе горели свечи, около умершего стоял священник. Мария опустилась в кресло,
Прошло с полчаса, которые показались Марии вечностью. Наконец доктор окончил свое исследование и подошел к молодой женщине; она судорожно сжала платок.
— Я так и думал, — сказал доктор, — апоплексия… удар.
Мария облегченно вздохнула, но ее лицо приняло выражение глубокой скорби. Она искоса посмотрела, как доктор написал свидетельство о смерти, и в душе возликовала — преступление осталось не открытым.
— Все кончено, — прошептала она, — берегитесь теперь, братцы мои милые!
После полудня маркиза совсем успокоилась; она приберегла свои силы к новому испытанию: ей предстояло свидание с братьями.
В то время как она обдумывала малейшие подробности этого свидания, лакей доложил о приходе какого-то молодого человека.
— Он назвал себя Ренэ Дамарр, — сказал слуга.
— Как? Как Вы сказали? — переспросила маркиза, невольно содрогаясь.
— Это — судебный пристав того округа, к которому принадлежит Офмон, — сказал доктор, оставшийся в зале по просьбе Марии, — он приехал, вероятно, для того, чтобы выполнить некоторые формальности; ему придется опечатать комнату умершего до прибытия господ д‘Оорэ, а также он осмотрит тело покойного. Это — очень молодой человек, сын герцога Дамарр.
Маркиза снова заволновалась — это обстоятельство она упустила из вида; вместе с тем ей показалось плохим предзнаменованием, что тот человек, с которым она встретилась в роковой день убийства студента, именно сегодня скова появился на ее пути.
Выйдя в переднюю, маркиза увидела Ренэ Дамарра в сопровождении двух мужчин; он сильно возмужал с тех пор, как его видела Мария, и в чертах его лица выражались энергия и сила воли.
Ренэ вежливо поклонился маркизе и произнес:
— Простите, сударыня, что я беспокою Вас, но мне нужно выполнить некоторые формальности.
— В чем же они заключаются? — с беспокойством спросила маркиза.
— Прежде всего я должен наложить печати на комнату покойного, так как, по имеющимся у нас сведениям, среди бумаг должно находиться завещание господина д‘Обрэ.
Мария с трудом овладела собой. В волнении она не догадалась пойти в комнату отца и пересмотреть его бумаги, чтобы прочитать, а, в случае надобности, и уничтожить этот важный документ. Но теперь было уже поздно.
— Затем, — продолжал Ренэ, — я в присутствии этих двух свидетелей осмотрю тело покойного, чтобы подтвердить причину смерти, установленную врачом.
Маркиза задрожала, но успокоилась
Но уже через несколько минут он, маркиза и понятые вошли в комнату покойного. Там их встретил доктор.
— Этот случай не представляет затруднений, — сказал он, обращаясь к Ренэ, — господин д‘Обрэ скончался от удара.
Судебный пристав подошел к умершему, а затем, после непродолжительного осмотра, вместе с понятыми подписал протокол. Маркиза облегченно вздохнула; но это длилось недолго, так как ею снова овладел испуг. Дело в том, что Ренэ снова подошел к трупу и стал очень внимательно всматриваться в черты лица умершего. Неужели он напал на какой-нибудь след? Странно! Ренэ ощупывал пальцы покойного, и его лицо приняло сосредоточенное выражение. Маркизой овладел страх.
“Берегись, прекрасный герцог, — подумала она, — яды Экзили могут и до тебя добраться!”
Вскоре Ренэ отошел от постели и спросил доктора:
— Вы уже не застали покойного в живых?
— Нет.
— Сколько времени прошло с момента смерти до того, как Вы приехали?
— Так около часа. Не правда ли, маркиза?
— Вы одни были около Вашего отца? — обратился молодой человек к Марии.
— Нет, — с горячностью ответила маркиза, — впрочем да. Когда я дала ему питье, то я была одна с ним.
Ренэ снова подошел к умершему. В эту минуту Луизон вызвала маркизу, которая была очень рада возможности избегнуть неприятных расспросов; хотя ее пугала мысль, что молодой юрист останется наедине с умершим, но она успокаивала себя тем, что протокол уже подписан.
Когда маркиза вышла из комнаты, доктор стал излагать Дамарру состояние здоровья умершего и объяснять причины удара. Молодой герцог почти не слушал его. Он ходил по комнате и внимательно осматривал ее. Вдруг он остановился перед столиком, на котором на серебряном подносе стоял стакан, взял его в руки, посмотрел на свет и спросил:
— Кажется, господину д‘Обрэ давали питье из этого стакана?
— Вероятно! — ответил доктор подходя. — На дне еще осталось несколько капель, а тут заметно, где покойный прикладывал губы.
Ренэ поднес стакан к окну и снова посмотрел на свет; на стенках сосуда виднелся какой-то странный налет. В эту минуту вошла маркиза и, как вкопанная, остановилась на пороге, увидев стакан в руках молодого юриста.
“Какая непростительная неосторожность! — подумала она, — я забыла убрать стакан; видно, что я еще неопытна… Но теперь я все это приму к сведению”.
Она подошла к Ренэ и произнесла:
— Из этого стакана пил в последний раз мой дорогой отец.
— Я так и думал, — ответил Ренэ, — а потому и осматривал его так внимательно.