Опасные встречи
Шрифт:
Я смотрела на него, и по коже у меня бежали мурашки.
ука Скева вдруг легла мне на плечи. Притянула к нему – пластина стула подо мной послушно проехалась по воздуху, звонко стукнулась краем об его стул. И Скев, приобняв меня, бросил:
– Я знаю, что ты сейчас думаешь, Наташа. Но вспомни, что Ингис и его дружки хотели сделать с тобой. Я так полагаю, что немного покоя и верности они точно заслужили…
Я промолчала.
Мысли текли отрывочные. Имей капсула изъян, я могла бы умереть прямо у Ингиса на корабле. Но сам он при этом не пострадал
Скев, по-прежнему обнимавший меня одной рукой, пробормотал:
– рвит. Повтори ей то, что ты сказал мне о стертой памяти – и уходи.
Аpвит рассеяно кивнул, уже поднимаясь – и бережно, двумя руками, держа перед собой пирамидку. Заявил, стоя у стола:
– Память твоей жены… то есть твоя память, Наташа – заблoкирована. Технология простая,используется давно. Сами нейроны, где уложена эпизодическая память – память обо всех эпизодах твоей жизни – в порядке. Блокирован лишь процесс воспоминания. К сожалению, медробот тут не поможет. Мозг – штука тонкая. Но есть и хорошая новость. Со временем проходимость запечатанных синапсов восстановится. Но не сразу. На это может уйти лет десять, а то и больше. Как человек, когда-то пытавшийся сконструировать вирус, который будет избирательно работать с памятью, могу сказать, что вoзможны и спонтанные прорывы воспоминаний. Тебе нужна спокойная обстановка. Хороший сон…
Он вдруг хитро улыбнулся, посмотрел на Скева.
– И желательно – в обществе человека из твоего прошлого. Все это может ускорить разблокирование воспоминаний. Главное, спи побольше. И с тем, кто все помнит за тебя. Со временем может случиться всякое…
Последние слова Арвит пробормотал, снова уставившись на пирамидку – и торопливо шагнув к двери.
– Ты ничего не ешь, - уронил Скев, когда его брат вышел.
– Не слышала, что сказал Арвит? Тебе нужна спокойная обстановка. Ты должна хорошо есть. Много спать.
н убрал руку с моих плеч. Стул подо мной неожиданно крутнулся – и я очутилась лицом к нему. Коленки уперлись в пластину сиденья между его расставленных ног…
Скевос потянулся вперед, коснулся моей щеки. Снова отдернул руку. Сказал бесстрастно, глядя мне в глаза:
– У меня есть просьба. Я обещал показать тебе все записи, касающиеся твоего прошлого. Я сдержу свое обещание. Но перед этим хочу попросить у тебя одну ночь. Одну – а потом ты все увидишь. И мы будем жить так, как сможем.
Складки вокруг его рта залегли ещё глубже, чем прежде.
– Прямо сейчас? – спросила я вдруг охрипшим голосом.
Скевос кивнул.
– Завтра мы будем уже на Орилоне. Сегодня я жду сообщения от отца – о тoм, что меня приняли во вторую гильдию. После этого я отправлю запись, на которой обвиняю Ингиса в попытке убийства. Она уже готова. Наутро – прыжок обратно…
– А если он сбежит?
– Я вдруг поняла, что вцепилась пальцами в края пластины, на которой сидела.
Скевос нахмурился, желваки на его щеках дрогнули.
–Могу я попросить кое о чем? Давай хотя бы
Он замолчал, а я вдруг осознала, что для него тема Ингиса будет больной еще долго. И задумалась, глядя на него.
В одном Скевос был прав. Мне нужно забыть Вира. Как можно скорее. После того, как он превратил меня в оружие, направленное в другого…
– Пошли, – бросила я.
И встала.
– Ты не поела, - заметил Скевос, поднимаясь следом.
– Перекушу потом.
– Я мельком глянула на стол.
Подумала быстро, с легкой грустью – действительно, еда у моего мужа хорошая. Даже лучше, чем та, что держал для себя Флиз…
– Ты стала решительной, Наташа, - выдохнул Скев.
И я снова очутилась у него на руках. Сказала, хватаясь за его шею:
– Пришлось… а что, меня опять понесут?
– Мне же надо держать себя в форме?
Он вдруг одарил меня косым взглядом. Нахально улыбнулся, сразу помолодев лет на пять. И вынес меня в пустой коридор, бледно-зеленый, залитый неярким светом.
Потом была спальня в жемчужно-серых тонах. С кроватью, накрытой синими простынями. Скевос поставил меня на ноги рядом с ней, замер, отступив на шаг. Сообщил:
– У тебя глаза почти того же цвета, что был раньше.
Его слова почему-то отозвались во мне болью.
– Скев, – ровно сказала я.
– Ты ищешь вo мне ту Наташу, какой я была когда-то. Но…
н молча улыбнулся, не пытаясь возразить. Протянул руку, коснулся ворота моего комбинезона.
Я вздpогнула, но не отступила. Сообщила, вспомнив вдруг, сколько раз тряслась от страха после тогo, как очнулаcь на корабле Герсина – и ощутив прилив злости с привкусом горечи и унижения:
– Я изменилась. Только поэтому и стою здесь…
Его ладонь двигалась по моему комбинезону – легкое прикосновение пальцев, скользящий нажим,и одежда распахивалась, обнажая тело.
Я нервно вздрогнула, втянула живот, когда он добрался до застежек ниже пупка. Спросила настойчиво:
– Во мне точно больше ничего нет?
Скевос, по-прежнему ничего не говоря, сделал короткий шаг вперед. Подхватил мои груди снизу ладонями – и сказал, глядя мне в лицо:
– Ты чиста до последней молекулы, Наташа. Все твое тело… и ты, как человек. У тебя сегодня снова первая ночь со мной. Я даже не буду просить тебя расслабиться – все равно не получиться. Скажи… вот ты глядишь сейчас на меня. Я тебе неприятен? Противен?
Вместо ответа я вскинула руки и притянула его голову к себе.
– Значит, все хорошо, - пробормотал он, послушно нагибаясь.
Ладони соскользнули с моих грудей и двинулись под распахнутым комбинезоном, по обнаженной коже. Его губы были рядом – и поцелуй оказался долгим, затягивающим и зыбким, как трясина…
Ладони, пройдясь по спине, сжали ягодицы, притиснули меня к нему. В мой живот уперлась уже налившаяся мужская плоть – жестко, до боли.
А потом Скев резко убрал руи. Предупредил: