Опасный беглец. Пламя гнева
Шрифт:
— Разве прежний контролёр уехал отсюда неожиданно? — спросил Эдвард старичка-казначея.
Никто не ответил ему. Эдвард обернулся: старичок уже исчез!
Эдвард прошёл во вторую комнату. Он увидел постель, приготовленную ко сну. Слой многодневной пыли покрывал подушку, простыни и откинутое одеяло.
«Что такое? Что случилось с прежним контролёром?…»
Темал по-прежнему стоял на пороге своей кухни.
— Поди сюда, Темал! — попросил Эдвард.
Но Темал не сдвинулся с порога.
— Иди сюда! — повторил Эдвард. —
Темал молчал.
— Он умер? — спросил Эдвард, показывая на нетронутый рис.
Темал испуганно затряс головой и не сказал ни слова.
— Приготовь мне постель, — сказал Эдвард. — Убери всё это, — он показал на пыльные простыни, — и достань свежее бельё из чемодана.
— Не надо, туван! — сказал Темал. Он умоляюще сложил руки и, низко склонившись, коснулся лбом порога. — Не оставайся в доме, туван. Лучше переночуй здесь! — он указал на свою пристройку.
Эдвард огляделся. В окнах не было стёкол, на ночь они закрывались тростниковыми щитами; огромные щели виднелись в расшатанном полу.
Жутко показалось Эдварду провести ночь в этом зыбком бамбуковом домишке, отсыревшем от ливней.
— Хорошо, будем ночевать в кухне, — сказал Эдвард.
Они расположились в пристройке. Темал раздул жаровню, сварил кофе. Эдвард вышел на низкую веранду. Солнце зашло, всё кругом потемнело. Пустыри обступили его бамбуковый дом. Эдвард хотел спрыгнуть с веранды в сад.
— Не ходи, туван, не ходи! — Темал вцепился ему в руку.
— Почему? Что такое?
— Разве ты не видишь? Это дикое место!… Здесь тигры ходят, едва стемнеет… Никуда не ходи до утра, туван!…
Ночью Эдвард действительно слышал рычание тигра. Всё замерло в темноте, — казалось, тонкие стены дома застыли, насторожившись. Эдвард вынул пистолеты, захваченные в Паданге. Рычание и яростный хрип послышались совсем близко, почти у самой ограды дома, потом опять отдалились. Что-то привлекало зверя — какая-то близкая добыча. Дважды Эдвард слышал чей-то вскрик, испуганные человеческие голоса, потом что-то с треском падало в темноте, и тигр яростно фыркал, как обозлившаяся кошка. Эдвард не мог заснуть. Едва рассвело, он встал и выглянул из дверей.
В синеве рассвета Эдвард разглядел поодаль, на пустыре, какое-то непонятное строение, бамбуковую клетку на высоких подпорках, похожую на большую голубятню. Эдвард долго всматривался, но ничего не мог понять. Он снова лёг и проспал до позднего утра.
— Господин контролёр! — постучался к нему утром высокий, добродушный на вид военный с длинными светлыми усами. — Разрешите представиться, господин контролёр!
Это был майор де Рюйт, начальник натальского гарнизона.
— Рад приветствовать нового человека! Вас не убили мои злодеи, господин контролёр?
— Какие злодеи?
— Да вот, заключённые. У них хороший сторож, — улыбнулся де Рюйт. Он показал Эдварду на странную клетку на пустыре, которую тот приметил на рассвете. — А это наша
Да, там были люди. Эдвард разглядел за жердями клетки тёмные лица малайцев.
— У наших арестантов по ночам хороший сторож, — сказал де Рюйт. — Днём их стережёт туземная стража, а ночью, когда стража уходит, на смену ей выходит из леса тигр. Мы уже все знаем этого тигра по голосу; малайцы называют его «мачанг-кати» — тигр-сторож. Один из злодеев пытался бежать, — наш полосатый сторож снёс ему голову.
— Что это за люди? — спросил Эдвард.
— Убийцы прежнего контролёра, — сказал де Рюйт.
— Ван-Клерена? Разве его убили? — отступил Эдвард.
— С неделю тому назад.
— Мне ничего не сказали в Паданге!… Кто его убил?
Де Рюйт нахмурился.
— Убили-то, конечно, свои, — сказал де Рюйт. — Здешние малайцы не вытерпели. Жесток был контролёр и чересчур жаден. Но резидент хочет представить дело так, будто всё произошло из-за подстрекательства арабов. Султан атьенский действительно часто мстит за отобранные земли, посылает оружие малайским охотникам. Резидент сам приедет допросить заключённых.
— Сам резидент? — Эдварду показалось, что его слуга Темал насторожился и как-то странно поглядел при этом, но ничего не сказал.
Толпа народа дожидалась Эдварда у бамбуковых, дверей его бенгало. Здесь были юноши и старики, тощие как жерди. Худые малайки в грубом джутовом тряпье протягивали к нему детей.
— Туван!… Мы голодные, туван!… Наши поля распахали под сахарный тростник, мы не собрали за эту весну и двух горстей риса!… — плакали женщины. — Посмотри на наших детей!…
Старики с кровоточащими дёснами, с воспалёнными от лихорадки глазами теснились к ступенькам.
— Мы едим кору, туван, и древесные корни!… Наши дети гибнут в лесу от ядовитых ягод!…
— Меня избили, туван!… — худой, почти чёрный мальчик-подросток протиснулся вперёд. Лицо у него было в кровоподтёках, сломанная рука висела на верёвочной повязке. — Твои мандуры избили меня, туван!
— Надо достать коня, Темал! — заторопился Эдвард. — Я завтра же поеду по участкам. Надо посмотреть, что здесь происходит.
Глава третья
КТО СИЛЬНЕЕ ТИГРА
— Крепко дерево и крепко железо!… Хай-ла-а, хай-ла-а!
Сотня малайцев валила тропический лес на склоне холма. Они пели:
Хай-ла-а, хай-ла-а, кто крепче дерева?
Хай-ла-а, хай-ла-а, кто сильнее железа?
Тигр крепче дерева, тигр сильнее железа,
Тигр ломает ветви дерева и гнёт железо копья.
Хай-ла-а, хай-ла-а, кто сильнее тигра?