Опасный босс моей подруги

Черногорская Ксения

Встаю из-за стола и, едва держась на ногах из-за того, как сильно меня штормит, иду к выходу. В ногах слабость, руки трясутся, хочется упасть на пол, спрятать лицо в ладонях и расплакаться, словно маленькая девочка. Но я только кусаю дрожащие губы и, удерживая поступающий к горлу ком, иду клифтам.

На столик даже не оглядываюсь.

Единственное, чего я боюсь: это столкнуться с Платоном на площадке. Обнимаю себя руками, потому что почему-то мёрзну. То и дело поправляю сумочку и думаю о том, куда же мне теперь ехать... В корпоративную квартиру или обратно к

себе в общагу... В квартире вещи... Их же надо забрать...

Метро, наверное, ещё работает... Хоть бы работало!!! Я не уверена, что мне хватит денег отсюда доехать на такси, хоть туда, хоть туда...

В лифте уже отворачиваюсь к стене, потому что сдерживать слёзы получается уже плохо, а со мной едут люди.„ Мне плевать уже на пятно на платье, у меня веки щипет и мне ужасно хочется плакать...

Мне та-а-ак обидно... Так больно...

Развесила уши, дурочка...

Поверила ему...

Понятно же, что у него таких, как я - пруд пруди... Меняет одну за другой, наверное... И каждой врёт про то, что только о ней и думает...

Господи, ну какая же я дура...

"Потому что Дора - дура, супердура, Дора-дура".,. Да уж... В тему песенка тогда вспомнилась... И крутится теперь припев этот в голове, будто заведённый...

Вниз приезжаю уже украдкой смахивая катящиеся по щекам слёзы... Состояние такое, что хочется тупо залезть под одеяло в пустой квартире и завыть... И чтобы не трогал никто...

Люди всё еще приходят, кто-то ругается с охраной на контроле, а я, тупо глядя перед собой, молча цокаю на каблуках через турникеты к выходу... Надеть бы сейчас кроссовки и джинсы с толстовской, выкинуть в кусты все эти подарки и припуститься бежать... Как же мне плохо...

Выхожу на улицу будто в тумане...

А на улице прохлада... Порыв ветра холодом обжигает мокрые от слёз щёки...

На дворе ночь. И одета я совсем не по погоде. В этом платье с открытыми плечами и шеей, под которым особенно-то ничего и нет, мне очень быстро становится холодно. Тем более, что вокруг башни - сплошь открытое пространство - две огромные дороги, по которым проносятся машины. И дует очень.

На коже мурашки, но уже совсем не от удовольствия. Зябко кутаюсь в собственные объятия, высматриваю пешеходный переход. Я даже не знаю, в какой стороне метро. Совершенно тут не ориентируюсь.

Мне так холодно и плохо, что вскоре нервная дрожь сменяется ознобом. И как назло - начинает накрапывать дождь.

Иду вдоль дороги, пытаясь сообразить, в правильную ли я вообще сторону пошла. И не понимаю. Иду и уже почти реву. На щеках то ли слёзы, то ли капли дождя.

Шмыгая носом, оборачиваюсь. Может вернуться к башне и спросить, где метро? Выбежала на эмоциях, а теперь-то что делать?

А вдруг там Платон9 Хватился меня и вниз сбежал... Ну его нахрен...

Хочется выть от отчаяния и жалости к себе... К тому же мне страшно. Один из автомобилей громко просигналил, проезжая мимо меня. Я даже в сторону шарахнулась и едва не навернулась при этом на этих долбанных каблуках! Кто ж знал, что возвращаться я буду так и непонятно куда, а не на машине Платона в корпоративную

квартиру?

Какая же я дура, а... "Потому что Нора - дура",.. Блядь, да отвяжется от меня эта песня наконец или нет?!

Понимаю, что психую, понимаю, что это не помогает, но слёзы уже градом льются из меня и эта моя жалость к себе меня бесит! Меня уже всё тут бесит!

Долбанная Москва, долбанные богачи, долбанные плейбои, долбанная погода!!!

Злость помогает немного успокоиться. По крайней мере я перестаю жалеть себя и пру, как носорог, напролом вдоль дороги. Там впереди светофор, значит и пешеходный переход будет. А там уже на сторону перейду и около тёмных длинных домов найду во дворах кого-нибудь, у кого можно будет дорогу спросить.

Останавливаюсь, роюсь в сумочке, достаю кошелёк и телефон. Твою мать.,, Отсюда я хрен уеду на эти копейки... На метро только хватит, а времени - без десяти полночь уже... Сука... Сука, сука, сука!!!! Метро до часу ночи работает, но я даже не знаю, где оно, блять!!!

Вот дура... У меня же Гугл-мэп есть... Пиздец, я туплю...

Так, успокоилась! Лезу в карты, подключаю геолокацию... Дождь уже откровенно моросит... Протираю экран ладонью, но только воду размазываю... Блять, тачскрин теперь не работает...

Блять... Ну почему мне так не везёт...

Стою и реву.

Глава тринадцатая

Выключаю телефон и отчаянно пытаюсь ссобразить, чем можно насухо протереть экран. Стоя под моросящий ночным дождём, роюсь в сумочке в надежде, что у меня остались там бумажные платочки. Нет, нету. Только влажные салфетки... Ну, бли-и-ин... Стараюсь не плакать... Приказываю себе успокоиться... И нифига не получается...

Платье влажное, об не уже тоже не вытрешь... Пытаюсь это сделать, но телефон всё равно мокрый... Неудивительно, у меня уже и волосы нехило так намокли...

Короче, надо ловить машину... Или идти пешком вперёд. Наугад. Между этих двух дорог.

Снова включаю телефон и, сквозь разводы вижу, что у меня два пропущенных вызова от Платона. Неудивительно, что я не слышала, здесь шумно из-за проносящихся в обе стороны машин, а у меня звук выставлен на среднюю громкость.

Перезванивать ему не хочу. Если бы не он, я бы тут даже не оказалась. Не могла бы сейчас под дождём. Пошёл он в жопу, бабник сраный. И врун ещё...

Да и даже если бы и хотела перезвонить, всё равно не смогла бы - телефон на прикосновения к экрану либо вообще не реагирует, либо реагирует по-идиотски - включает вообще не то...

Короче говоря, убираю телефон обратно в сумку, чтобы он совсем от влаги не сдох, шмыгаю мокрым носом и топаю вперёд, пытаясь понять, в какой метро стороне, сколько автобусных остановок отсюда до него и ходят ли вообще сейчас такие автобусы.

– Карина...
– вдруг доносится за спиной.

Я даже не уверена, что меня зовут, и что где-то вдали прокричали именно это имя - машины очень шумят. Но я оборачиваюсь и вижу вдали фигуру Платона. Который бежит ко мне. За ним высится ещё дальше Останкинская башня.