Опасный денди
Шрифт:
— Не рассчитывайте, что я поверю вам, — улыбнулась она. — Зато я счастлива, что мне наконец удалось смыть остатки клея — это оказалось не таким-то простым делом.
Она повернулась и направилась в сторону дома. Когда она вышла из тени яблони на открытую поляну, солнце осветило ее волосы, и они засияли темным золотом. Лорд Доррингтон подумал, что видел такой оттенок только на картинах.
— Я останусь на ужин, — сказал он, как бы продолжая думать вслух, — и мне бы хотелось, чтобы вы надели одно из тех вечерних платьев, которые
Алина резко остановилась.
— Неужели вы не понимаете, — тихо проговорила она, - что в настоящий момент я не могу отдать вам за них деньги. Вероятно, у меня никогда не будет такой возможности.
— Это подарок.
— Подарок, который мне не следует принимать.
— Почему?
Она всплеснула руками.
— Потому что это неприлично и... противоречит правилам.
Лорд Доррингтон расхохотался.
— Вам не кажется, что мы слишком поздно забеспокоились о подобных вещах? Разве прилично было встречаться со мной наедине в церкви Святого Георгия. Мои же действия — то, что я среди ночи тайно увез вас в неизвестном направлении, - заслуживают еще большего порицания.
В его голосе слышалось такое неподдельное веселье, что Алина рассмеялась.
— Вы правы, — сказала она. — Я не буду спорить с вами по поводу этих платьев. Благодарю вас, милорд, вы были очень любезны, что позаботились о моих туалетах.
Вернувшись в дом, они обнаружили, что Элизабет уже давно проснулась и приготовила чай в гостиной.
— Дети объелись засахаренным миндалем, — с упреком обратилась она к Ульрику. — Няня в ярости, она говорит, что они не захотели пить чай.
— Я слышал, Руперт хочет хлыст для верховой езды, — сказал лорд Доррингтон.
— Я же попросила его не приставать к тебе, — возмутилась Элизабет.
— А он и не приставал, — ответил лорд Доррингтон. — Он просто сказал мне, с чем ему нельзя ко мне приставать.
Элизабет засмеялась.
— Они такие же, как ты, они всегда поступают по-своему.
— А разве я поступаю по-своему всегда? — поинтересовался лорд Доррингтон.
— Абсолютно!
– ответила Элизабет. — Когда я была ребенком, от меня все время отделывались обещаниями. Если дело касалось меня, неизменно звучали слова "когда-нибудь, в другой раз". Ты же был прекрасным ребенком и поэтому всегда получал все, что хотел.
— Судя по твоим словам, я был невыносим, — заметил лорд Доррингтон.
— Я часто думала, что это несправедливо, — продолжала Элизабет. — Но, как и остальные, я любила тебя и всегда хотела отдать тебе лучший кусочек.
— Полагаю, мужчинам всегда достается самый лакомый кусок! — вмешалась Алина. — Только лучшее! А женщины должны довольствоваться остатками.
— Ага, тут, оказывается, происходит революция, женщины борются за свои права! — воскликнул лорд Доррингтон. — Тогда мне стоит, не дожидаясь ужина, мчаться в Лондон и звать на помощь мужчин!
—
Когда она вышла из гостиной, Алина с улыбкой сказала:
— Вот вам, пожалуйста, типичный пример: то, что устроило бы нас, не устроит вас.
— Раз дело касается еды,— заметил лорд Доррингтон, - Странствующий рыцарь, как я полагаю, заслужил свою долю. — В его глазах появился задорный огонек. — Я все спрашивал себя, — добавил он, — какое у вас сложилось обо мне мнение. Теперь я знаю.
— Вы боялись, что я буду упрекать вас за вашу властность и настойчивость, которые вы проявили в нашу первую встречу?
— В тот раз вы страшно рассердились на меня, — ответил лорд Доррингтон. — Сейчас-то вы признаете, что жизнь имеет и приятные стороны?
— Признаю, — проговорила Алина. — Я так счастлива здесь, с вашей сестрой. Ведь после пансиона я больше не встречалась со сверстниками. А вчера, когда ложилась спать, я подумала, что последние два дня были самыми прекрасными в моей жизни.
– У вас будет еще много таких дней, — заверил ее лорд Доррингтон.
– Надеюсь, — промолвила Алина. Она поставила чашку и встала.— Могу ли я взглянуть на платья, которые вы привезли? — спросила она. Было совершенно очевидно, что она просто сгорает от нетерпения.
– Полагаю, мой грум передал их вашей горничной, — ответил лорд Доррингтон, — а та отнесла их в спальню. Так что бегите в свою комнату.
Алина взглянула на каминные часы.
– У меня хватит времени, чтобы только взглянуть на них, — сказала она, — ведь мне надо почитать детям книгу, которая, как они считают, написана о вас. А потом я переоденусь к ужину. Думаю, вам известно, что мы садимся за стол рано.
— О, эти провинциальные обычаи! — с улыбкой воскликнул лорд Доррингтон. — Но сегодня я смиряюсь, потому что должен возвращаться в Лондон.
— Вы идете на прием? — поинтересовалась Алина.
— Да, в Карлтон Хаус, — ответил он. — Если меня не будет, принц станет спрашивать, чем вызвано мое отсутствие.
— Тогда нам нужно строго придерживаться назначенного часа,— согласилась девушка.
Тепло улыбнувшись ему, она вышла из гостиной. Лорд Доррингтон продолжал смотреть ей вслед, когда внезапно из кухни вернулась Элизабет.
— Миссис Маггинс прямо-таки растаяла от счастья, когда узнала, что будет готовить для такого достойного человека, как ты, - сообщила она. — Так что можешь быть уверенным, что, если ужин и не будет отвечать тем требованиям, которые ты предъявляешь к своим блюдам, он, по крайней мере, будет съедобным.
— Из твоих слов следует, что я — напыщенный формалист, — заметил лорд Доррингтон.
– Единственное, что меня волнует,— хорошо ли ты питаешься и бережешь ли себя. В противном случае я буду вынужден написать Хьюго и вызвать его сюда.