Опасный мужчина

Кэмп Кэндис

– Ну конечно же, миледи. Я и не думал сомневаться в ваших способностях. И все же льщу себя надеждой, что вы позволите мне остаться пока в Лондоне.

Хочу, чтобы вы знали – я всегда рядом и готов исполнить любую вашу просьбу.

– Благодарю, – улыбнулась Элеонора. – Я этого не забуду.

Бросив последний враждебный взгляд в сторону Энтони, Дарио развернулся на каблуках и удалился.

– Не доверяю я этому человеку, – мрачно заметил Энтони.

– Какая неожиданность, – невесело улыбнулась Элеонора.

Теперь Энтони излил свое недовольство

на нее:

– А вы, несомненно, теперь считаете его отважным рыцарем на белом коне? Этот человек непрерывно лгал вам с того момента, как в первый раз шагнул к вам на порог. Неужели вас даже это не смущает?

Элеонора пожала плечами:

– Если бы женщины не доверяли всем мужчинам, которые что-то от них скрывают, желая защитить, мы, бедняжки, ни на одного из вас не смогли бы положиться.

Энтони поморщился:

– Черт! Вот только не надо оборачивать против меня мои же слова! Вообще-то я вам не лгал и ничего не скрывал от вас. Я честно просил, чтобы вы приняли мою помощь.

Элеонора улыбнулась:

– Вы правы. Извините.

Энтони успокоился и, улыбнувшись в ответ, приблизился к ней. Взял за локти и заглянул в глаза:

– Возможно, я и в самом деле несправедлив к нему. Мне не нравится, как он на вас смотрит.

– Дарио – итальянец. У них принято делать дамам изысканные комплименты и бросать многозначительные взгляды, а иначе женщина может и обидеться.

Энтони провел ладонями вверх по ее рукам, затем обратно вниз, и глаза его потемнели. Энтони хрипло произнес:

– Значит, вот что нужно, чтобы вас завоевать? Изысканные комплименты? Многозначительные взгляды? Нужно сказать, что сердце мое начинает биться быстрее, когда я вижу вас? Или что прошлым вечером, на балу, когда вас рядом со мной не было, я постоянно искал вас глазами в толпе?

Вдруг все чувства Элеоноры обострились – она чувствовала, как кровь бежит по венам, волоски на коже встают дыбом, а сквозь приоткрытые губы вырываются тихие вздохи.

– Говорите, только если это правда, – тихо ответила Элеонора, не отводя от него глаз.

– О да, чистая правда, – смягчившись, произнес Энтони и дотронулся до ее щеки, нежно убрав с лица выбившуюся прядь. – Каждое слово. В последние несколько дней я просто сам не свой. Ни о чем не могу думать, кроме наших поцелуев. И мечтаю вновь вас обнять.

Энтони наклонился и чуть коснулся губами ее губ. Элеонора почувствовала, как слабеет, поддается…

– Энтони… слуги…

– К черту слуг. – Энтони поцеловал ее вновь, очень требовательно, и когда отстранился, Элеонора едва переводила дыхание.

– Но как же Гонория… Саманта…

– Пусть. – Энтони неумолимо продолжил, целуя ее и постепенно спускаясь к шее.

Элеонора почувствовала его дыхание на своем ухе и задрожала, потом Энтони прикусил нежную мочку. Элеонора вцепилась руками в лацканы его пиджака. Казалось, если она отпустит их, тут же упадет, так ослабели ее колени. Элеонора понимала, что нужно остановиться – это рискованно. Но не могла заставить себя оттолкнуть его или хотя бы сказать «нет». Энтони делал в точности

то, чего она, сама не подозревая, так страстно желала.

Он снова поцеловал ее в губы, и на этот раз поцелуй был долгим и глубоким. Наконец Энтони поднял голову и замер, глядя ей в глаза. У него был вид свирепого хищника. Элеонору захлестнула волна желания.

Издав низкий раздосадованный стон, Энтони отпустил ее и отвернулся, сжал руки в кулаки и сунул их в карманы:

– Чтоб меня! Когда я с вами, обо всем забываю!

Элеонора осталась стоять на месте. Ее терзали сомнения. Каждая частичка тела заклинала, чтобы она подошла к нему, обняла его, дотронулась до него, и тогда Энтони уже не сможет больше себя контролировать. И тогда назад уже не повернешь. Страсть их будет пылать как пламя, пока не сожжет все вокруг.

И тогда и его, и ее жизнь никогда уже не будет прежней.

Элеонора тяжело вздохнула и тоже отвернулась, подошла к окну и невидящим взглядом стала смотреть на сад.

– Простите, – наконец выговорил Энтони сдавленным голосом. – Я, пожалуй, лучше пойду.

Элеонора обернулась и поглядела ему в лицо. Взгляд у Энтони был такой же холодный и суровый, как и в день их первой встречи. Элеонора не смогла сдержать тревоги, когда спросила:

– Но вы ведь еще вернетесь?

Морщины на лбу у Энтони слегка разгладились.

– Да, разумеется. Приеду вечером. Не брошу же я вас один на один с бедой.

Элеонора хотела сказать, что боится вовсе не опасности, а разлуки с ним. Но пусть лучше думает, что она напугана, чем узнает, что Элеонора безраздельно во власти его чар.

– Но сейчас у меня есть кое-какие дела, – мрачно продолжил Энтони.

– Конечно, идите. Я и так отнимаю у вас слишком много времени.

Энтони ушел, так и не признавшись, что отправляется вовсе не по своим делам. На самом деле он решил нанести визит графу ди Граффео. Энтони не мог больше оставаться наедине с Элеонорой, рискуя забыть о своих благородных намерениях и долге джентльмена и поддаться порыву унести ее на второй этаж, в спальню. Внутри так и бурлила страсть, отчего Энтони был напряжен, будто натянутая тетива лука.

Оставалось только уйти подальше от ее дома на ближайшие несколько часов. А визит к графу наверняка отвлечет от неподобающих мыслей. Энтони собирался это сделать с тех пор, как Элеонора рассказала ему о странных рассуждениях ди Граффео. Теперь, шагая по улице, Энтони все больше уверялся в правильности своего решения. Вся сдерживаемая жажда, все нерастраченные чувства обратились в неприязнь к графу.

Еще раньше Энтони послал своего дворецкого Хьюджинса узнать, где остановился граф. Хьюджинс, конечно, любил презрительно поджимать губы и делать вид, что выше таких низменных вещей, как сплетни, однако всегда держал ухо востро. Более того, Хьюджинс имел обширную сеть информантов в лице других слуг и, таким образом, являлся бесценным источником сведений, когда дело касалось людей из высшего света. Если важный гость арендовал дом и нанял прислугу, Хьюджинс с легкостью об этом узнает.