Опасный обольститель
Шрифт:
Несмотря на то, что Женевьева все еще была обижена на Бенедикта, она с нетерпением ждала его сегодня с самого утра. Каково же было ее разочарование, когда вместо Бенедикта пришел ненавистный Уильям вместе со своей невестой и ее матерью.
Она заранее знала о том, что они собираются к ней. Уильям послал ей записку с уведомлением о визите. Но Женевьева до последней минуты надеялась, что они не появятся, хотя понимала, как это глупо. Женевьеву злило, что Уильям даже не спросил ее, сможет ли и, главное, захочет ли она их принять. Он до сих нор считал Женевьеву до такой
Получив записку, Женевьева пришла в ужас. Неужели он узнал о том, что вчера она была в Карлтон-Хаус с Бенедиктом, ослушалась его? Теперь он точно придумает, как отомстить. Однако, прочитав записку, она немного успокоилась. Они просто хотят с ней познакомиться. Визит вежливости, не более.
Но расслабляться и думать, что беда миновала, рано. Вполне возможно, Уильям преследует двойную цель — и познакомить, и доставить новые неприятности. Он хитер и коварен, совсем как его отец, от него можно ожидать чего угодно. Уильям, естественно, узнал, что вчера она была у принца с Бенедиктом, и это привело его в бешенство. Леди и джентльмены, которые пришли к ней сегодня, засыпали ее вопросами о вечере в Карлтон-Хаус. Слухи об этом быстро разнеслись по городу. И до пасынка наверняка дошли. Женевьева понимала, что нужно приготовиться к самому худшему. Единственное, что ее утешало, — он не посмеет устроить скандал в присутствии гостей.
И все же Женевьеве с трудом удалось взять себя в руки, церемонно раскланяться и поприветствовать гостей. Она с интересом и сочувствием смотрела на совсем еще юную девушку, которая скоро должна стать женой Уильяма.
Молоденькая, румяная, светловолосая и голубоглазая, она не была красавицей. Шарлотта из тех, о которых говорят, что они и мухи не обидят. Если она станет женой Уильяма, он сразу же запугает и закабалит ее. Как когда-то Джошуа запугал и закабалил Женевьеву. Женевьеве было ее искренне жаль.
— Кажется, вы повредили руку, мадам? — раздался вдруг голос Уильяма Форстера. — Надеюсь, ничего серьезного?
Женевьева так погрузилась в свои мысли о Шарлотте и ее будущем, что совсем забыла о своем ненавистном родственнике.
Она взглянула на него. На бледном лице Уильяма играла улыбка триумфатора. Господи, как она ненавидела этого человека! Ненавидела и презирала. Отъявленный негодяй!
— Вы прекрасно знаете, при каких обстоятельствах я получила эту травму и кто в этом виноват, — презрительно глядя на него, отрезала Женевьева. — Доктор сказал, что у меня сломана косточка на запястье.
Ее рука все еще была в повязке.
— Как жаль! — насмешливо подняв бровь, воскликнул Уильям. — Вы себе и представить не можете, как я вам сочувствую.
— Да, представляю, как вы мне сочувствуете, — съязвила Женевьева.
— Вам следует осторожнее вести себя в будущем. — Взгляд его изменился, став откровенно жестоким. — Я дал вам один полезный совет, когда приходил неделю назад. Почему вы ему не последовали?
— Вы
— Вы абсолютно правы, в этом нет ничего плохого. Но мне не нравится ваш спутник, мадам. Категорически не нравится.
Женевьева спокойно встретила жестокий взгляд Уильяма. В гостиной много людей, и он не сможет сделать ей ничего плохого. Она оглядела присутствующих. Никто не заметил напряжения, возникшего между ними. Все продолжали весело и непринужденно болтать.
— Я уже говорила вам, что мое поведение и отношения — это мое личное дело, — отрезала Женевьева. — И вас это не касается.
— А я говорил вам, что запрещаю появляться где-либо с Люцифером. Вы можете делать все, что захотите, только после моей свадьбы, когда родители Шарлотты уже не смогут ничего изменить. Не советую расстраивать мои планы.
— Вы больше не имеете права лезть в мою жизнь и что-либо запрещать. Впрочем, вы никогда и не имели на это права, — задыхаясь от злости, проговорила Женевьева. Она ненавидела Форстера всей душой. И не только за то, что он повредил ей руку, но и за то, что он смог запугать ее. Разрушить хрупкий мир, который она с таким трудом создала после смерти Джошуа. Разрушить иллюзию покоя и свободы. — Я считаю, что сейчас не время и не место для подобных разговоров.
— Тогда, может быть, мне стоит прийти к вам завтра, мы продолжим этот разговор наедине? — Глаза его заблестели от злости. — Чтобы никто не помешал.
Женевьева смерила его ледяным взглядом:
— По-моему, я еще в прошлый раз дала вам понять, что была бы рада, если бы вы раз и навсегда оставили меня в покое и никогда сюда больше не приходили. Неужели я неясно выразилась?
— Если будете себя хорошо вести, я никогда больше не потревожу вас своим присутствием. — Глаза его сверкнули.
— Я уже не ребенок. Никто не имеет права указывать, как мне жить и как себя вести. — Лицо ее раскраснелось от гнева.
Он посмотрел на нее с удивлением. Еще никогда, Женевьева не давала ему прямой отпор.
— Кажется, дружба с Люцифером придала вам смелости. Раньше вы всегда беспрекословно слушались меня и моего отца. Однако надеюсь, что ваши отношения с ним прекратятся. Иначе последствия для вас могут быть самыми непредсказуемыми.
— Мои отношения с лордом Бенедиктом Лукасом — не ваше дело. Как, впрочем, отношения с любым другим джентльменом.
Теперь его взгляд выражал такое изумление, какого Женевьева еще не видела.
— Вот как? Что ж, желаю удачи с любым другим джентльменом. Что же касается лорда Бенедикта Лукаса, кажется, я беспокоюсь напрасно — насколько могу судить, вы уже успели порядком ему наскучить. Ведь так? Или он нашел себе другую женщину? Учитывая репутацию Люцифера, ему это не составит труда.
Женевьева не знала, какие чувства испытывает Бенедикт по отношению к ней. Но то, что он не приходил с тех пор, как они провели вечер в Карлтон-Хаус, доказывало правоту Уильяма. Возможно, ему действительно наскучили их отношения и она сама. Сердце сжалось от этой мысли.