Опасный пациент
Шрифт:
Администратор магазина, худой угрюмый человек со скучным лицом, равнодушно посмотрел на Нону.
– Украла товар из ювелирного отдела, – заявил Френдли.
Администратор удивленно посмотрел на Тома. Он был недоволен работой детектива и собирался его уволить.
– Вы лично видели? – с кислой миной спросил он Френдли.
После короткой заминки детектив кивнул:
– Да… лично.
– Это неправда! – возмутилась Нона. – Я и близко не подходила к ювелирному отделу!
– Вы не покажете нам содержимое ваших карманов, мисс? – сказал администратор.
– Они
Нона засунула руки в карманы своего плаща. Мурашки пробежали по ее спине. Пальцы девушки наткнулись на предметы, которые могли быть только браслетами и кольцами. Она ощупала их, чувствуя, что кровь отхлынула от ее лица.
– Это недоразумение… я их туда не клала… я…
Лицо администратора поскучнело еще сильнее.
– Посмотрим, что вы взяли, – сказал он. – Не делайте круглые глаза, со мной этот номер не пройдет.
Нона медленно извлекла из кармана пять дешевых браслетов, три перстня с поддельными бриллиантами и бусы из искусственного янтаря. Потрясенная, она положила украшения на стол администратора.
– Я не брала их! Кто-то подбросил их в мой карман! Клянусь, я не брала их!
Администратор повернулся к полицейскому:
– Мы будем возбуждать дело. Эти изделия – вещественные доказательства. Вы оформите протокол?
– Не беспокойтесь, мистер Манавиц, – сказал О’Брайен.
Он сгреб украшения и сунул их в свой карман.
– Вам позвонят из отделения, – добавил постовой.
Он опустил тяжелую руку на плечо Ноны:
– Ну, крошка, пошли.
– Мне надо позвонить, – сказала Нона дрожащим голосом.
– Вот доставлю тебя в отделение, тогда звони сколько душе угодно, – отозвался О’Брайен. – Идем, и поживей.
Причина, по которой все операции Линдси увенчивались успехом, заключалась в тщательном сборе необходимой информации, предшествовавшем любым действиям. До предела дотошный, он подробно инструктировал своих подчиненных, что значительно упрощало их задачу.
Все нужные ему сведения он получал через сыскное агентство, штат которого составляли полицейские, уволенные со службы за коррупцию и злоупотребления, но имевшие хорошую подготовку и опытные.
За четыре дня до ареста Ноны Линдси поручил трем детективам агентства досконально изучить образ жизни девушки. Они установили за Ноной слежку и прослушивали ее телефонные разговоры. Линдси узнал о Шермане, о том, что в день своего рождения в половине восьмого Алек будет у Ноны, которая всегда покупает продукты в одном и том же универсаме. Два агента составили досье на Алека Шермана; прочитав его, Линдси задумался.
– Этот Шерман способен доставить нам массу неприятностей, – сказал он Силку. – Газетчики – народ опасный. Он без ума от девчонки и может сорвать наши планы. Надо его нейтрализовать на пару недель.
Силк кивнул:
– У меня есть его фото. Шерман – моя забота.
Вечером в день рождения Шермана черный «буревестник» остановился в сорока ярдах от дома, где жила Нона, на противоположной стороне улицы. Силк и Киган подъехали в четверть восьмого. Они курили, отдыхая в машине.
В
Киган бросил сигарету и тихо произнес:
– Вот он.
Они увидели, как рослый, атлетически сложенный мужчина вышел из машины, хлопнул дверцей и взлетел по ступенькам вверх.
Алек Шерман чувствовал, что этому вечеру суждено стать вехой в его жизни. Распахнув дверь, он вошел в тускло освещенный подъезд, где пахло щами и мастикой для натирки полов. В кармане у него лежал кожаный футляр с кольцом, обошедшимся Алеку в целое состояние. Шерман долго выбирал его и с помощью товарища приобрел то, что искал, – перстень с камнем, способным произвести впечатление на любую девушку.
Он поднялся по лестнице на третий этаж. Алека охватило чисто мужское любопытство – интересно, чем его сегодня накормят? Нона сказала ему, что умеет готовить, но Шерману уже приходилось слышать подобные утверждения. До того как он встретился с Ноной и влюбился в нее, у Алека было много знакомых девушек, произносивших похожие слова. Но каждый раз, оказавшись за столом, он жалел, что они не отправились в ресторан. Ноне он поверил. Но даже если она разочарует его в этом вопросе, все равно он не откажется от намерения жениться на ней. В Ноне была какая-то изюминка, волновавшая Алека, и он не мог теперь представить своей жизни без этой девушки.
Он постучал в дверь. Поправил галстук и пиджак. Удивленный, постучал еще раз. Дверь не открывалась. Тогда Алек заметил кнопку звонка и нажал ее. Услышал трель. Сделал шаг назад. Минуты через три позвонил снова. Понял, что в квартире никого нет.
Алек взглянул на часы. Они показывали без двадцати минут восемь. Может, она задержалась в Центре? Попала в аварию? Он спустился, перепрыгивая через ступеньки, на первый этаж. На табличке со стрелкой, указывавшей на дверь, было написано: «Миссис Этель Уотсон. Домовладелица».
Он неуверенно подошел к двери и нажал кнопку звонка. На пороге появилась сухонькая, похожая на птичку старуха с холодными, неприветливыми глазами и пучком жиденьких волос на затылке. На ней было черное бесформенное платье, изрядно поношенное; она кутала плечи в грязную белую шаль. Миссис Уотсон, без интереса посмотрев на Шермана, раздраженно спросила:
– Вам что надо, молодой человек?
– Я к мисс Джейси. Мы договорились на семь тридцать. Но ее почему-то нет.
– Ну а я тут при чем? – спросила миссис Уотсон. – Нет – значит нет.
– Вы не в курсе, может, она где-то задержалась?
Миссис Уотсон поджала губы:
– Никто мне не докладывает.
Шерман понял, что тратит время попусту. Надо позвонить в Центр. Вполне вероятно, что на Нону свалилась срочная работа.
– Спасибо… извините за беспокойство.
Алек пересек холл, открыл дверь и сбежал по ступенькам. Он сел за руль «понтиака». Когда он собрался нажать кнопку стартера, Киган, притаившийся за спинкой переднего сиденья, ударил его чуть выше правого уха тряпичной дубинкой, набитой песком.