Опасный след
Шрифт:
Он не воспользовался дизайном, слизанным Фионой у Мег. Какой смысл делать то, что можно заказать по любому каталогу? И потом, его ящики гораздо лучше. Ему нравилось сочетание красного дерева и тика, слегка скругленные формы, резной кельтский узор.
«Понадобятся яркие цветы, — подумал Саймон, — и пусть Фиона только попробует посадить какие-нибудь нежные растения пастельных оттенков. Цветы должны быть дерзкими, яркими — непреклонными. Зачем сажать цветы, не способные заявить о себе?»
Когда собаки дружно повернулись, Саймон развернулся вслед
Он еле сдержал порыв броситься навстречу, выдернуть Фиону прямо из окна и осмотреть, ощупать ее всю — невредима ли, не изменилась ли. Он с трудом сдерживал нетерпение, пока она сидела в машине, разговаривая с агентами. Они же провели вместе целый день! Неужели нельзя распрощаться и поскорее вернуться домой!
Наконец Фиона вышла из машины и направилась к нему. Он даже не заметил, как федералы уехали, не заметил, как бросились к ней собаки.
Он слушал ее смех, наблюдал, как появляется румянец на ее щеках, как она гладит и треплет собачьи бока. «Теперь моя очередь», — решил он и зашагал к веселой компании.
— Прочь, — приказал он псам и застыл, глядя на нее. — Тебя долго не было.
— Мне кажется, что я уезжала на целую вечность. Обними меня. Крепко, как будто меня не было долго-долго. Чтобы ребра захрустели, а, Саймон?
Он так стиснул ее, что действительно мог что-нибудь сломать. А потом поцеловал в макушку, в виски, в губы.
— Лучше, уже лучше. — Фиона вздохнула. — Гораздо лучше. Ты так хорошо пахнешь. Опилками, собаками и лесом. Ты пахнешь домом. Я так рада быть дома.
— Ты в порядке?
— В полном. Я все тебе расскажу, только сначала приму душ. Я понимаю, что все у меня в голове, но я чувствую… я просто должна принять душ. А потом мы сунем в духовку замороженную пиццу, откроем бутылку вина, и я… Ты сделал ящики!
— Ну, поскольку сегодня ты мне не надоедала, осталось немножко свободного времени.
— Ты сделал ящики, — прошептала Фиона. — Они такие… чудесные. Спасибо.
— Это мои ящики для моего фасада.
— Да, конечно. Спасибо.
Саймон снова притянул ее к себе.
— Я сколачивал их, чтобы не чокнуться. Мы с Сил ужасно старались не свести друг друга с ума. Позвони ей.
— Я звонила. Я с парома позвонила ей, маме и Мэй.
— Хорошо, значит, только ты и я. И они, — добавил он, взглянув на собак у их ног. — Принимай свой душ. Я разогрею пиццу. — Но он снова задержал ее, ухватив рукой за подбородок, и стал внимательно разглядывать. — Он до тебя не дотянулся.
— Как он надеялся, нет.
— Тогда остальное подождет. Но я умираю с голоду.
Они ужинали на задней веранде. Солнечные лучи струились сквозь кроны, птицы надрывались, как безумные. «Мы на свежем воздухе, — думал Саймон. — В этом есть какой-то высший смысл. Мы свободны, а Перри — нет».
Голос Фионы не дрожал, когда она во всех подробностях пересказывала ему дневные события.
— Я не знаю, откуда что взялось. Я продумала заранее поведение, тон, формулировки, но какие-то слова просто
— И он поверил.
— Похоже на то. Он назвал федералам адреса, почтовые ящики, вымышленные имена. По одному из имен выследили машину и ее номера. Агенты получили задания и выполняют их.
— И ты уже вне игры.
— О боже, Саймон, я так на это надеюсь. — Фиона закрыла глаза и на мгновение сжала пальцами веки. — Да, думаю, да. Более того, это было так не похоже на то, что я ожидала, к чему готовилась.
— Почему?
— Перри был так зол. Я ждала, что он будет бахвалиться, гордиться собой и своим талантом дергать за веревочки даже из тюрьмы. И он действительно гордился, но под тонкой коркой гордости кипели гнев и отчаяние. Я это понимала, я видела его в тюремной обстановке, видела, какой он бледный, одутловатый, закованный в цепи, и мне было… я чувствовала себя… — Фиона сжала пальцы и уставилась на свой кулак. — Сильной. Сильной и неуязвимой. — Она подняла глаза на Саймона, ясные и спокойные синие глаза. — Я как будто закрыла дверь. То, что оставалось между ним и мной, что таилось во мраке, все закончилось.
— Хорошо. — Саймон почувствовал ее искренность и вдруг понял, что до этого момента тоже жил с этими чувствами. — Тогда хорошо, что ты поехала. Но пока Экл не сидит в той же тюрьме, здешний распорядок остается прежним. Мы не будем рисковать, Фиона.
— Я переживу. У меня есть ящики для цветов и пицца. — Она разжала пальцы, потянулась к Саймону и вздохнула: — И ты. А теперь твоя очередь. Что ты делал, кроме ящиков для цветов?
— Кое-что. Пойдем погуляем.
— На пляж или в лес?
— Сначала в лес, потом на пляж. Хочу найти еще один пень.
— Саймон! Ты продал умывальник!
— Нет, этот я оставляю, но Сил только взглянула на него и тут же заявила, что у нее есть клиент, который купит такой же с удовольствием.
— Ты его оставляешь.
— Для гостевого санузла внизу.
— Потрясающе. — Фиона оглянулась на собак, перевела взгляд на Саймона и подумала: мои парни. — Эй, ребята, давайте поможем Саймону найти пень.
Экл тоже наслаждался свободой.
Новая задача, новый план. Новая добыча.
Он обрезал веревки, связывающие его с Перри, и не захромал, как ущербная марионетка, а твердо стоял на ногах, полный сил. Он чувствовал себя совсем другим. Ничего подобного он не испытал даже тогда, когда Перри помог ему освободить человека, которого он скрывал в себе столько лет.
За это он в долгу перед Перри и обязательно расплатится. Он вернет учителю свой долг. Настоящий учитель, мудрый учитель понимает, что ученик должен пойти дальше, проложить собственную тропу, оставить свой собственный след.