Опекун
Шрифт:
— Мне будет чертовски не хватать твоей непоколебимой веры в свои силы, — подавшись вперед, он схватил её за острые плечи и с силой сжал в крепких объятиях. — Тебе никогда не справиться с таким парнем, как я.
Ледибаг прыснула от смеха, но предпочла промолчать, отвечая на столь редкое проявление сентиментальности со стороны вечно развязного Нуара.
— Спасибо, — горячее дыхание опалило его шею, а левой щеки мимолетно коснулись горячие губы, оставляя свой прощальный поцелуй.
— При других обстоятельствах я поклялся бы, что больше не буду умываться, храня метку любви моей
— При других обстоятельствах тебе нечего было бы вспоминать, Котик.
— Ох, мое сердце было разбито дважды, — Нуар схватился руками в перчатках за сердце и откинулся спиной на черепицу, стеная и кривляясь.
— Боже, ты неисправим! Я заранее сочувствую новой Ледибаг. Такое чудо на её хрупкие плечи.
— Может, «новобранка» будет толстушкой. А что? Мяугенькая Леди. Мррр…
Звонкий смех разрезал ночную тишину, эхом проносясь по крыше. Кот был крайне доволен собой, ведь его напарница, его подруга, дарила ему свою счастливую улыбку, попутно утирая капельки слёз, скопившиеся в уголках глаз. Нуар хотел верить, что это были слёзы радости. Еще одной потери он просто не вынесет. Лучше представить, что она просто уезжает жить в другой город, страну, планету, да куда-угодно…
— Я оставлю своей квами подсказку, на случай, если тебе когда-нибудь захочется встретиться в реальной жизни. Ну, или перетереть косточки неумехе, что займет мое место! Но я хочу верить, что вы сработаетесь и тебе не потребуется искать меня. К тому же меня не будет в этом городе…
— Возможно ты думаешь, что твой бестолковый напарник является человеком крайне тонкой душевной организации, что я, впрочем, не отрицаю, но всё же…я справлюсь. Обещаю! А там, глядишь, тоже уйду на пенсию. Мне через пару лет исполняется тридцать, а я всё прыгаю по крышам в обтягивающем костюме.
— Уверена, что без маски ты не страдаешь от нехватки женского внимания. С такой-то задницей, — весело подмигнула девушка, поднимаясь на ноги.
— Боже, я, кажется, не засну сегодня! — Нуар вскинул руки и одним рывком вскочил следом за ней. — И давно ты отметила мою привлекательную попку? Так вот из-за чего ты, бывало, промахивалась в сражении? Ммм…
— Дурак! — Леди принялась яростно щекотать его ребра, наслаждаясь производимым эффектом и не планируя останавливаться. Нуар вертелся как уж на сковородке, но свободу получил, лишь вымолив, именно вымолив, пощаду.
Двое молодых людей стояли на краю крыши плечом к плечу, как сотни раз до этого. Каждого из них переполняли эмоции, открытые участки кожи покрывали мурашки, а сердца стучали в бешеном ритме, будто стремились проломить грудные клетки. Кот не стал спрашивать «когда». Сейчас, здесь, он отпускал её, вновь сливаясь со своим одиночеством.
Что ждет его впереди? Не стоит ли бросить всё следом? Какой будет новая обладательница камней чудес? Миллион вопросов, как пчелиный рой, атаковал его разум.
========== Глава 5 ==========
Комментарий к Глава 5
Постаралась учесть пожелания. Вторая глава за день и куда больше предыдущих) Недеюсь, что вам понравится!
У Маринетт был секрет — ужасный, страшный, неподобающий. Секрет, о котором
В семнадцать лет так сложно совладать со своими чувствами. С каждым днём эмоции захлестывают с такой силой, что в любой момент способны потопить под собой хрупкое тело, несведущее в любовных вопросах.
Когда все началось? Маринетт слишком часто мучила себя этим вопросом, выискивая любые подсказки, будто, найдя тот самый момент, она с легкостью обернула бы время вспять и запретила бы себе влюбляться. Когда этот оболтус, развлекающий её глупыми рассказами и строящий уморительные рожицы, превратился в прекрасного мужчину, в обществе которого забываешь как правильно нужно дышать? Когда?
Девушку пугало не само чувство — жгучее, обжигающее, томительное, что расползалось по венам и проникало в каждую клетку не хуже вируса, — а тот, кто пробудил в ней весь этот ураган эмоций. Тот, кто никогда не давал повода думать о себе в подобном смысле.
Тот, что растил, ухаживал, воспитывал. Покупал игрушки и выбирал платья на праздники, помогал с физикой и ругал за пропуск уроков, обрабатывал мазью разбитые коленки и рисовал во сне усы.
Тот, кто краснел до самых кончиков ушей, рассказывая все тонкости становления девушкой и правила общения с мальчиками.
Тот, кто видел в ней лишь ребенка, не замечая бушующее пламя в голубых омутах ее глаз, что вспыхивало при каждом его появлении.
Тот, кто был намного старше и опытнее, восхищая своей силой духа, что позволила не сломаться под гнетом несчастий, обрушившихся и на его голову тоже.
Тот, кто… кто стал целым миром для маленькой девочки, потерявшей единственных близких ей людей.
Нельзя, нельзя, нельзя…
***
Маринетт битый час таращилась в учебник по алгебре, искренне надеясь, что на нее снизойдет озарение и пресловутая формула Ньютона-Лейбница станет хоть чуть-чуть понятнее. Всё тщетно. Учебник издал глухой хлопок и отправился к остальной кипе бумаг, которыми был завален ученический стол. «Всего лишь выпускной класс, а такое чувство, что я сдаю экзамены для поступления в ЦРУ» — подумала девушка, с разбегу плюхаясь на широкую кровать.
За стенкой послышался шум, заставивший тут же навострить уши. Кажется, Адриан вернулся домой значительно раньше, чем обычно. Это было непохоже на него, поэтому пробуждало любопытство. Вслушиваясь в непривычные звуки, Маринетт села и прижалась к прохладной стене. До её слуха доносился гул голосов и непонятные почмокивания, будто кто-то что-то ел или жевал… или… нет!
Догадка поразила девушку точно обухом по голове. Сердце сделало сальто и стремглав упало в пятки, отказываясь возвращаться на положенное ему место. Пухлые губы сжались в тонкую линию и слегка задрожали, а глаза наполнились жгучими слезами обиды. Он был не один. Он никогда и никого не приводил к себе. Даже Хлою, с которой длительное время состоял в «отношениях», если так вообще можно назвать то, что происходило между ними за последние несколько лет.