Опер. Капкан для мёртвых
Шрифт:
— Понимаю, — попробовал спровоцировать Кит дальше. Кроме всхлипов и вздохов ничего больше не дождался. — Вы адрес квартиры сможете мне сообщением выслать? — спросил он.
— Смогу, — Татьяна помолчала. — А зачем? Там вещей — только компьютер старый. Планшет она с собой взяла, летнюю одежду тоже. Кошку мне оставила… — она снова всхлипнула. — Мы котенка весной нашли, почти породистого…
В трубке нещадно затрещало, Кит инстинктивно прижал телефон сильнее к уху, наклонился — и краем глаза зацепил собственное отражение в зеркале.
Не
Крутнувшись на пятке, Кит цапнулся за несуществующую кобуру, мгновение пялился в пустоту перед собой, затем так же резко развернулся. Двойной стук, с которым отброшенная лопатка влетела в стену, а затем брякнулась на пол, еще висел в воздухе, когда Кит отчетливо понял, что в отражении за его плечом стоит давешний суицидник.
По законам жанра, физиономия у парнишки просто обязана была щеголять если не смертельной бледностью, то хотя бы следами трупного разложения. Румяным Кит его вряд ли назвал бы, но и желания срочно вызвать скорую не возникло. Разве что себе. Телефон, правда, сейчас использовался в других целях, поэтому Кит решил не упускать случая поговорить с галлюцинацией — в смысле, с подсознанием. Наверное, не зря оно упорно подсовывало именно этот образ. Возможно, с самоубийством все не так чисто, как выглядело.
— Что тебе нужно? — одними губами спросил Кит, помня, что произнесенное вслух услышит его не только глюк, но и свидетельница.
Парень в упор смотрел сквозь Кита — губы поджаты, лицо сосредоточено — словно усиленно прислушивался. Имя бы еще вспомнить. Сам же рапорт заполнял. Что-то на «М». Михаил? Нет. Максим? Точно, Максим — коллега его Максом называл — Максим Валерьевич Стелянский.
— Макс? — попробовал наудачу Кит. Сердце колотилось, как бешеное, руки до локтей облепило мурашками.
— Алле! — пробилось в трубке сквозь помехи. — Алле, господин полицейский, вас плохо слышно!
Кит на секунду потерял концентрацию, парень в зеркале вскинулся, взгляд стал цепким и осмысленным.
— Убей себя, — прочел по губам Кит.
В качестве иллюстрации Макс сложил ладонь дощечкой и провел ребром себе по горлу.
— Да. Я вас тоже не очень хорошо слышу, — повысил Кит голос, — связь прерывается. Сейчас на улицу выйду, подождите секунду.
Пригладил волосы, сложил пальцы в известную фигуру и ткнул на прощанье в зеркало:
— Во! Видел?
На мгновение показалось, что фоном Максу служит не коридор, а полутемное помещение, облицованное мелким белым кафелем. Таким в прошлом веке санузлы в больницах облагораживали. Да и сам Макс видоизменился. Всклокоченные волосы, обозначившиеся морщины и тени вокруг глаз.
Однозначно, не рай.
Легкий ветерок приятно захолодил спину — оказывается, Кит успел качественно взмокнуть, майка к телу прилипла. С другой стороны, хорошо, кондрашка не хватила. Под ярким солнечным светом вообще жилось гораздо легче.
— Татьяна? — помехи прекратились, сменившись не менее неприятной тишиной. Все? Обрыв связи?
— Да, я здесь, —
— Вы говорили, — Киту пришлось соображать очень быстро, чтобы ничего не упустить, — говорили, что она устраивалась здесь на работу.
— Да, устраивалась, — вяло подтвердила Татьяна. — Пообещали дизайнерские курсы оплатить, с условием, что она потом на них работать будет. Тамара рисовала хорошо, — Татьяна тихонько шмыгнула носом. — Жилье тоже обещали оплачивать. Я еще шутила, что к ней перееду.
Дизайнерские курсы? Что-то Кит здесь про такие не слышал. Надо уточнять.
— Работу кто предлагал? Парень?
Развел, гад, навешал на уши, назначил встречу, и…
— Нет, что вы, тетка какая-то. Аделина… Аделина…
У Кита снова неприятно бухнуло в груди.
— Аделаида Богдановна?
— Да, Аделаида Богдановна. Красивое имя, Томка в нее прямо влюбилась. Извините, — Татьяна немного ожила, — зачем вы все это спрашиваете? Это не несчастный случай? Ее же не… ее просто убили? Ограбили?
Девушка явно шла на новый виток истерики.
— Тихо, — рявкнул Кит, не повышая голоса. — Отвечайте быстро, не задумываясь. Вашу подругу кто-то преследовал? У нее был бойфренд?
— Нет! — отчаянно выкрикнула Татьяна. — У нее никого не было, она вообще мужиков боялась! Больше всего боялась, что ее изнасилуют, один раз вообще сказала, пусть лучше убьют, — сквозь рыдания слова уже скорее угадывались, чем различались, но Кит все равно слушал. — Мы с ней в ювелирный за неделю перед отъездом ходили, — взяла себя в руки Татьяна. — Она кольцо купила, обручальное, чтобы все думали, что она замужем, и не клеились.
— Спасибо, — аккуратно сказал Кит. Дышалось с трудом, на языке вертелось столько грязных ругательств, что благодарность пришлось цедить сквозь зубы. — Вы нам очень помогли, — челюсти тоже не с первого раза удалось разжать. — Возьмите отгул на работе. Если нужно, я документ в подтверждение пришлю.
— Не нужно документ, — глухо отказалась Татьяна. — Я тут по случаю зашла, у меня сегодня выходной.
— У меня тоже, — задумчиво поведал Кит фонтанчику, пряча телефон в задний карман джинсов.
Вообще, им всем полагался отсыпной — Киту, Аркадию Соломоновичу, стажеру Вячеславу и Михалычу. Насчет Вячеслава Кит уверенности пока не испытывал, зато по поводу остальных готов был спорить на деньги. Если понадобится транспорт, за рулем окажется бессменный Михалыч. А результаты вскрытия выдаст Аркадий Соломонович. При этом ни один не позволит себе критиковать коллег, однако работу, которую считают важной, предпочтут сделать самолично. Пусть и в собственный выходной.
Досада на себя мешала дышать, мешала жить. Ведь правильной оказалась первая догадка: безымянный палец — обручальное кольцо. Кто мешал знакомых девчонок поспрашивать, да просто тупо в поиск забить? Нет, самый умный нашелся — раз все подряд жертвы незамужние, значит не в кольце дело.