Операции английского флота в мировую войну
Шрифт:
9 февраля, когда было приступлено к обсуждению салоникского проекта, появились серьезные опасения, сможет ли Россия принять в нем участие. Однако, важно было срочно предпринять какие-либо шаги; это заставило согласиться с необходимостью немедленно двинуть одну из дивизий, если Франция последует нашему примеру.
Посылка первоочередных войск была признана невозможной, и лорд Китченер предложил отправить 29-ю дивизию, только что сформированную из людей, прошедших курс обучения в отдаленных гарнизонах империи, вместо же нее послать в распоряжение Френча территориальную дивизию, которая могла быть с успехом там использована, раз намеченное им прибрежное наступление не получило утверждения. Главнокомандующий не возражал, почему было окончательно решено снова сделать нажим на Грецию с целью поторопить ее выполнить обязательства в отношении Сербии. При этом Греции было
Причина неудачи адм. Дукворта при попытке захвата Константинополя в 1807 г. заключалась не в невозможности пройти проливы, а в невозможности удержать их за собой после прорыва. Желание избегнуть ошибки 1807 г. ощущалось очень остро, и новый проект приобретал большой вес, так как давал возможность иметь войска на месте и использовать их в случае, если флот окажется не в силах, как это следовало ожидать, обойтись без их помощи. Необходимый успех обеспечивался даже и при невозможности действовать непосредственно из Салоник, если Греция и Румыния будут продолжать упорствовать в нежелании помочь Сербии.
В этот же день (9 февраля) правительство получило сведения об обещанной Вензелосом эвакуации Лемноса, и адмиралтейство немедленно распорядилось об отправке на Лемнос двух батальонов морской пехоты. Батальоны отправлялись с вполне определенной целью — высадиться после разрушения внешних фортов для уничтожения торпедных аппаратов, установленных при входе в пролив. По имевшимся сведениям, такие аппараты входили в оборонительные сооружения внешней обороны. На слабый отряд морской пехоты можно было смотреть не иначе, как на «подрывную партию», но лорд Китченер заверил, что в случае нужды в войсках таковые будут даны впоследствии.
Итак, были сделаны первые шаги к проведению в жизнь достигнутого ранее решения, по которому, в случае, если положение на французском театре окажется на мертвой точке, все свободные войска будут использованы на каком-либо другом, более обещающем операционном направлении. Идея посылки войск в восточную часть Средиземного моря преследовала 2 цели; во-первых, спасти Сербию и, во-вторых, снабдить флот у Дарданелл десантными силами.
Транспорты с батальонами морской пехоты вышли в море 6 февраля. Получив обещание Китченера, адмиралтейство считало промедление в отправке дальнейших войск потерей времени, и записка, поданная адм. Джаксоном, лучше всего иллюстрирует мнение адмиралтейства относительно сухопутного содействия флоту. Записка заканчивается словами:
«Бомбардировка флотом может рекомендоваться в качестве разумной операции исключительно при условии наличия на месте крупной сухопутной силы, готовой оказать или непосредственное содействие бомбардировке, или для того, чтобы вслед за бомбардировкой занять форты, как только они будут приведены к молчанию».
Эта записка была препровождена адм. Кардену «для руководства». Однако, инструкции, полученные за 2 дня перед тем, имели своим заданием выполнение чисто морской операции. Батальоны морской пехоты посылались «для гарнизонной службы в базе и для небольших десантных действий временного характера».
Приближалась середина февраля, времени оставалось мало. 15 февраля предполагали сделать первый выстрел, и к этому дню л. к. Queen Elizabeth должен был присоединиться к эскадре Кардена. Однако, беспрерывные штормы в течение всего января опрокинули расчеты. Карден возражал против настойчивых указаний начать 15-го, так как для успешных действий и расчетливого расходования снарядов, вопрос о которых повсюду вызывал серьезные опасения, надо было вести операцию без перерывов. Приступать же к операции, не имея тральщиков и гидросамолетов, было бесцельно, а их нельзя было иметь раньше 19 февраля. Последняя дата получила утверждение, но день 15 февраля был отмечен событием, гораздо более важным для всего дела в целом, чем день начала атаки.
15 февраля Франция изъявила согласие отправить в Салоники дивизию, а Греции было сделано соответствующее предложение.
Не теряя ни минуты, приступили к действиям, и 16 февраля весь вопрос подвергся новому обсуждению в свете поступивших последних данных. Из русских источников стало известным, что маршал фон-дер-Гольц, осмотрев в середине января Дарданеллы, пришел к тому же заключению, что и адм. Карден, и заявил, что при существующем состоянии фортов проливы могут быть форсированы флотом. Но к этому времени Болгария была куплена, и турки, следовательно, имели возможность усилить укрепления, взяв орудия из Адрианополя и с Чаталджи. Кроме того, имелись доказательства, что противник уже ожидает нападения, так как у Галлипольского перешейка, где берег от Булаира спускается в Ксеросский залив, все водное пространство было минировано. Таким образом, тактические соображения не менее политических не позволяли терять ни минуты. Тем не менее, однако, не могло быть и речи, чтобы сколько-нибудь ускорить начало атаки. 12 февраля, во время пробных стрельб в Гибралтаре, на Queen Elizabeth произошло повреждение одной из турбин, она не могла давать полного хода и раньше недели не в состоянии была прибыть на место.
На западном фронте обстановка к этому времени улучшилась. Немцы оставили попытки пробиться на побережье Канала и все наступательные усилия сосредоточивали на восточном фронте. Египет, повидимому, был также вне опасности. По нашим сведениям, турки перебрасывали главные силы или на Кавказ для генерального выступления против России, или же в Багдад, чтобы остановить дальнейшее наступление из Персидского залива. В Константинопольском округе и в Дарданеллах осталось лишь 3 дивизии, но и они заменялись спешно формировавшимися второочередными частями. Создавалось впечатление, что сравнительно слабые сухопутные силы смогут оказать флоту то содействие, которое потребуется после бомбардировки. С прекращением же угрозы Египту необходимые войска могли быть оттуда взяты.
Помимо этих соображений, нашлось еще одно, затрагивающее корни всего нашего плана кампании. За время, истекшее с начала военных действий, более определенно выяснилась главная причина, побудившая немцев вызвать войну. Первоначально мы видели в этом только стремление осуществить пангерманские мечты захватить Бельгию и овладеть французскими портами Ламанша для свободного выхода к океану. Когда оказалось, что выполнение такого плана полностью им не по силам, немцы, видимо, поставили себе другую цель. Правда, государственные деятели Англии никогда не принимали всерьез идею Великой европейской федерации под гегемонией Пруссии и образование пангерманской империи, простирающейся от Гамбурга до Персидского залива, но теперь над этим можно было призадуматься. Пруссия совершенно поработила Австрию и столь же явно стремилась проложить для себя путь через Сербию к Дарданеллам, что то, что считалось не более как фантазией досужих политических журналистов, начинало принимать форму реальной политики экспансии. Германия уже давно лелеяла мысль о том, как в один прекрасный день Турция обратится для нее во вторую Индию; это было известно, но преграды, стоявшие на пути такого плана, считались непреодолимыми. В тот же момент, когда Австрия и Турция оказались привязанными к ее хвосту, а балканские государства безнадежно разделенными и беспомощными, эта возможность как будто становилась реальной. Все непонятное, начиная с ухода Гебена в Босфор и кончая недавним отказом от попытки достичь побережья Канала, становилось ясным. Все занимало определенное место в широко задуманном плане кампании, и многие явления, казавшиеся проявлением слабости, стали принимать определенную форму замыслов почти непостижимого честолюбия. Наше правительство начинало сознавать, что все усилия Германии сводятся к одному только стремлению — сделать Турцию своим вассалом и воспользоваться вытекающими отсюда неизмеримыми последствиями. Военные действия немцев на западе принимали не тот характер, который они имели при начале войны.