Операция "Ананас"
Шрифт:
— Настя, какого хрена ты не послушалась? Я же сказал тебе убираться!
— Я думала, вы на меня обиделись… — вздохнула она немного грустно, но не испуганно.
— Обиделся? — я помотал головой. — Ты серьёзно? За что бы я на тебя обиделся?
— Ну… Я же видела, что вы меня заметили в ресторане.
Я вздохнул.
— И что?
— Ну… я хотела объяснить.
Машина резко дёрнулась, и мы упали на грязный пол.
— Насть… не надо ничего объяснять. Сказано «уходи», значит уходи.
— В следующий раз буду послушной, — согласилась
— Будет, куда ему деваться. Будет…
Мы уселись на полу, прижавшись спинами к борту и обхватив колени.
— Ну, а с другой стороны, если бы я ушла… Вы-то как же… Вдвоём же проще будет выбираться… Один — за всех, и все — за одного.
Ага, это уж точно, особенно если учесть, что эти уроды попытаются с тобой сотворить. Вслух я ничего не сказал, естественно. Только головой покачал.
Попетляв по улицам минут двадцать, грузовик остановился. Я встал и подошёл к двери. В щели попадал свет.
— Как так вышло, что никто не вызвал милицию? — шёпотом спросила Настя.
Сейчас голос её звучал тревожно. Испуганно даже.
— Не знаю, — ответил я, пытаясь разглядеть, где мы находимся. — Может, кто-нибудь и вызвал. Наверняка даже. Не успели просто…
Похоже, мы были во дворе частного дома или… или какого-то предприятия. Видел я хорошо, но границы видимости были узкими.
— Александр Петрович, а почему в таком случае…
— Тихо!
Я приложил ухо к щели. Рядом с машиной разговаривали два человека.
— Ты тупой что ли, Шестак? — зло воскликнул один из них. — Я тебе чё сказал? Я сказал тебе засветиться, да? Пальбу устроить? На глазах у всех запихивать в машину людей? Или я тебе не это сказал? Чё ты мычишь, башмак, в натуре? Чё я тебе велел?
— Да знаю я, — ответил второй, и я узнал в нём кента с пушкой.
— Нет, чё я сказал, повтори!
— Сирота, в натуре, ну а чё было делать?!
— Повтори, — я сказал!
— Тихо и аккуратно… Без шума…
— Ты бажбан тупой. Стрелять в потолок в жилом доме значит без шума что ли? А может, орущую девку в машину закидывать по-твоему тоже называется «без шума»? Или чё? А махач в хате? Я чёт не понимаю тебя? Он же в подъезде орал, типа спасите и помогите. Орал или нет?
— А чё делать-то было?
— Баран тупой! Вас же четверо! И все огребли?!
— Я — нет…
— Ну, отлично, в натуре, чё! Выводи, сука, своих пленников и гони шарабан этот нахер отсюда подальше.
— Сирота, а вдруг кто-то из соседей ментам позвонил?
— Естественно, позвонили. И чё? Ну, давай подождём, когда они сюда нагрянут и всех повяжут, так что ли? Убирай арбу отсюда я сказал. Тупорылый, мля...
Ну, да, в принципе, шухер получился непропорциональный проблеме. Стрелять не нужно было. Да и вообще, идея с сюрпризом оказалась не слишком уж умной. Зачем было забираться ко мне домой? Уже после первой встречи должно было стать ясно, что ничего хорошего из этого не выйдет. И всё бы ладно, да блин, Настя эта припёрлась совсем не вовремя и теперь рискует стать жертвой толпы раздосадованных
По борту вдруг застучали.
— Эй, выползайте!
Дверь с шумом открылась.
— Выходите!
Я подошёл, выглянул и осмотрелся. Походило на хозблок какого-то предприятия. Забор из бетонных плит, здание из бетонных блоков. Железные, выкрашенные зелёной краской ворота.
— Ты что ли Сирота? — кивнул я щуплому дядьке с печальным лицом.
Он был невысоким, худосочным, но с живыми глазами и богатой мимикой. В глаза бросились коротко стриженные волосы, впалые щёки и бледность, приобретённая, видимо, в острогах.
— Вылазь, давай, а то я тебя самого сиротой сделаю.
— Да, я и так, — усмехнулся я. — Шестак твой, кстати, мутный чувак, такой кипеш замутил, жесть просто. Это типа из-за волыны что ли?
— Ты пасть завали! — взвился Шестак.
— Не только из-за волыны, — не стал бычиться Сирота. — Ещё и другие к тебе вопросики имеются у братвы. Накопились. Вылазь-вылазь, а то лимонку метну сейчас. И мамзель тащи.
— Не, давай по-другому решим. Мы сейчас с девушкой уходим, а я тебе пушку завтра отдам.
— Ну-ну, как там у классика, ищи дурака за четыре сольдо? Ты ж сразу к ментам ломанёшься.
— Не, слово чести.
— Давай-давай, сползай, а то сейчас выкуривать тебя станем. Здесь-то похер, можно даже бомбу ядрёную рвануть, никто не заметит. Ты, кстати, орал, когда тебя из дому тащили? Орал. И чё? Где идеологически проверенные и неравнодушные сограждане, истинные, блин, арийцы и краснопузые ленинцы? Так что, короче, не зли меня, выползай. Шестак, а ты не будь бараном, пальчики стереть не забудь на баранке.
Он засмеялся своему неожиданному каламбуру. Баран и баранка…
— Да я сарай этот вообще спалю-нах! — зло отозвался Шестак.
— Сам смотри не спались, — скривился Сирота и едва слышно добавил. — Дебил.
Шестак, кажется, услышал. Он съёжился и стал похожим на побитого пса.
— Ладно, Насть, пойдём, — громко, чтобы было видно снаружи, сказал я.
— Что-то мне совсем туда не хочется… — взволнованно прошептала она.
Я кивнул и тоже шёпотом добавил:
— Сиди здесь пока я не скажу снова выходить. Сядь на пол и прижмись к борту, поняла?
— Чё ты там шепчешь?! — воскликнул Сирота.
Я выпрыгнул из кузова и оказался рядом с ним. Он был невысоким, практически по плечо мне. Думаю, я бы с ним справился, если бы пришлось махаться. Хотя…
— Где твоя Гюльчатай? — пренебрежительно ухмыльнулся он. — Покажи личико! Алё, Настюха! Иди, познакомимся. Я тебе друга своего представлю. Он тебе стопудово понравится! Иди сюда, ты слышишь или нет?
Во дворе было ещё несколько урок, включая тех, кто устроил засаду у меня дома. Никто ко мне не кинулся, все выглядели спокойно, типа куда он денется с подводной лодки. Услышав слова Сироты, обращённые к Насте, они плотоядно заржали, словно её судьба уже полностью была решённой. Девушку они собирались использовать по назначению.