Операция "Ананас"
Шрифт:
— Да.
— Ну? Вода ещё так себе, не идеальная. Чего тебе надо там? Эллу не берёшь к тому же…
— Да зачем же я её брать буду в деловую-то поездку? Чтоб она там заскучала? К тому же сессия, вы ведь сами сказали.
— Сессия сегодня заканчивается! — радостно воскликнула Элла, появляясь на пороге. — Последний экзамен остался. Так что я еду с тобой, и тут даже говорить не о чем. Папа сказал, что ты завтра вылетаешь. Вот я сейчас биохимию сдам и завтра полечу. А сегодня вечером мы с группой отмечаем в «Лире», между
— Ладно, — хмуро ответил её отец. — В свадебное путешествие на море поедешь.
— В Сочи? — сделала недовольную мордочку невеста.
— В Болгарию.
— Ну вот, — возразила она. — То ж Болгария, а это Сочи. Я и туда, и туда хочу. А ещё нам надо завтра костюм идти выбирать. И кольца. Папа договорился. Значит в Сочи полетим послезавтра.
— Элла, послушай, у меня очень важная командировка, папа в курсе. А в Сочи я на один день еду. Мне надо с человечком одним поговорить. Так что, если всё пойдёт, как надо, я там и ночевать даже не буду.
— С человечком… А номер зачем? Тебе ведь папа заказал!
— На всякий случай, — ответил я. — Смотри, я сделаю дела, решу всё, что надо и вернусь. И тогда уже пойдём с тобой костюмы покупать и платья, и кольца, и даже свадебные сервизы.
— Сильно только не размахивайся, — хмуро усмехнулся Кофман, — а то твой супруг будущий приданное прощёлкал.
— Ну, мы выступаем за осознанное потребление, да же Эллочка? — подмигнул я.
— Это что значит? — уточнил тесть.
— Это значит, что мы будем больше тянуться к духовным ценностям, а вещи… вещи не главное в жизни. От них вещизм развивается.
На лице невесты отразился натуральный ужас, и её тятя, не выдержав, рассмеялся в голос. Понял, что я её троллю.
— Молодец, — сквозь смех сказал он. — Мы дочь тоже в таком духе воспитывали. Ты только знаешь… джинсы вот эти не надевай больше, а то вещизмом заболеешь.
Закончив разговоры с Кофманом, я помчался дальше. В «Лиру» я, естественно, идти не собирался. Элла осталась недовольной и даже пообещала при случае отыграться и отомстить. Впрочем, дебатировать было некогда и она умчалась на экзамен. Поехала на машине под охраной крепкого водилы. А у меня были запланированы визиты.
На следующий день около двенадцати я прилетел в Адлер. Взял такси за какие-то просто бешеные деньги и поехал в «Жемчужину». Гостиница была огромной, но в фойе оказалось на удивление пусто. Дежурная за стойкой покрутила в руках направление от ВЦСПС, сверилась со списками и взяла мой паспорт.
Поселившись в двухместном полулюксе с доплатой за одиночество, я переоделся в светлое и летнее, спустился вниз и пошёл в сторону пляжа. Сирота ждал меня на лавочке в скверике. В руках у него был «Советский спорт».
— Привет, — кивнул я, присаживаясь к нему.
Он лениво глянул на меня и снова уткнулся в газету. Пахло морем,
— И тебе не хворать, — бросил Сирота.
— А Люба где?
— На пляже, — кивнул он.
— Доехали без приключений?
— Нормально доехали.
— Нашёл?
— Нашёл, — кивнул он.
— И?
— Вечером пойдём в парк «Ривьера».
— Ты клиента-то видел?
— Видел. Обычный на вид. Бухарик. Ходит в пивную каждый вечер. В «Ривьеру». Возвращается через парк по тёмной аллее. Будешь читать?
Он свернул газету и протянул мне.
— Давай, — кивнул я. — Поехали, парк посмотрим.
— Ну, поехали, — неохотно согласился он. — Только будем там посреди дня маячить, кто-нибудь запомнит. Потом сам знаешь, расскажет ментам. А я, если что, на мокруху не подписывался. Ни за хер собачий, к тому же.
— Ты и не при делах вообще. Не бойся, я тебя не сдам. Пушка где?
— В надёжном месте…
— Не парься, Серый. Я же сказал, лавэ будет.
— Лавэ, — кисло повторил он. — Лавэ, конечно, дело хорошее… Только сам знаешь, второй раз меня по полной раскрутят.
Он проводил меня в парк, а сам пошёл в пивную. Он показал мне небольшой павильон с высокими «стоячими» столиками и неоновой надписью «Пиво». Всё для отдыхающих.
Оставив Сироту, я прошёлся, осмотрелся, прикинул, что к чему и потом вернулся к нему. Пиво брать не хотел, но он сказал, что это бросится в глаза и люди запомнят, что были чуваки, а пиво не пили… Я согласился.
План был простой. Дождаться, когда Швец напьётся и пойдёт домой, догнать и всадить пулю в затылок. Будет шумно, но звуки танцплощадки должны будут это дело заглушить. И всё. Пушку бросить здесь же. Заморачиваться с одеждой смысла не было. Пара резиновых перчаток была приготовлена заранее.
Сирота выглядел недовольным. Участвовать в убийстве ему не нравилось, тем более, не понимая, зачем и почему.
— Слушай, — в который раз вбивал я ему в голову, когда мы возвращались и уже подходили к гостинице. — Ты ни при чём. Доказать ничего не докажут, главное сам не признавайся и всё.
— А где ты пушку взял, если спросят?
— Да тьфу на тебя, кто спросит? Хорош нагнетать. Мне надо это сделать и всё, дело чести.
— Кому спросить всегда найдётся. Только как ты объяснишь, что с пушкой здесь оказался? Скажешь, на самолёте провёз? У тебя поди и багажа-то нет.
— Ничего я не скажу. И хватит уже перед делом каркать, что за хрень вообще! Ты как жена сварливая.
— Это у кого жена сварливая?!
Я резко обернулся. Твою мать! Позади меня стояла… Элла… Сирота внимательно посмотрел на неё, потом на меня и хмыкнул.