Операция "Ананас"
Шрифт:
— Бросить оружие! — закричал один из них. — Бросить оружие!
— Что здесь происходит?! — гневно воскликнул Ананас.
— Бросить оружие!
— Я полковник УБХСС! Я провожу операцию задержания и взятия с поличным! Кто вы такие и по какому праву вмешиваетесь?! Вот мои доку…
Достать документы он не успел, поскольку к нему был применён жёсткий захват, в результате которого рука его разжались, а пистолет с грохотом упал на деревянный пол. Ананас заорал, как раненый зверь и тут же был повержен, лицо его уткнулось в пыльные и грубые доски, он подёргался
От боли, бессилия и злобы он завыл и тут же получил носком ботинка под рёбра. Рубен, как стоял, так и рухнул, практически лишившись чувств. Выдрин не дёргался. Он спокойно стоял, подняв руки, а трое бойцов его обыскивали.
У него изъяли пистолет, а самого его загнули, вывернув руки назад и нацепили наручники. Всё прошло быстро и, можно сказать без шума, если не брать во внимание рёв и грохот винтокрылых машин. Русские вертолёты внешне кажутся милыми и лишёнными агрессии. Правда не тем, против кого они действуют.
— Вы не имеете права! — не сдавался Ананьин, когда его выводили из избушки на курьих ножках. — Я вас всех призову к ответу! Деньги не мои! Это провокация! Я при исполнении!
— Значит, вы находились при исполнении? — спросил прокурор. — Да вы пейте, пейте чай. И баранками с мёдом угощайтесь. В камере-то, небось, с этим всем дело швах, а?
Он ласково улыбнулся, и его карие глаза блеснули неподдельным сочувствием. Совершенно седые густые волосы были зачёсаны назад, а на румяных щеках играли ямочки.
— Да! — горячо воскликнул Ананас. — Разумеется, при исполнении!
— Понятно. Да вы не волнуйтесь, у нас неофициальная беседа, без протокола. Я же знаю, вы человек из органов, с большим опытом, с высоким положением. Я ведь понятие имею. Не звери же мы, честное слово. Ешьте.
Мы с Мишей стояли с в соседней комнате у вентиляционной решётки, врезанной в стену комнаты для допросов. Почти как за зеркалом в голливудских фильмах. Правда, видимость была ограничена, но лица были хорошо различимы.
— Ну, а где же материалы дела? — по-прежнему ласково спросил прокурор. — Ваши коллеги отрицают проведение каких-либо дел по Краснодарскому краю.
— А это дело не по Краснодару, просто туда след вывел. Дело против Кофмана Якова Михайловича, директора столичного универсама «Ленинградский».
— Так ведь и такого дела нет. И краснодарские коллеги ничего не знают. Никто в вашем ведомстве слыхом не слыхивал о подобном деле.
— Потому что оно засекречено! — почти закричал Ананас.
— Тише-тише, Илья Михеевич, вы чего? Вы же знаете, мы во всём разберёмся. Виновных покараем, невиновных реабилитируем. Всё согласно принципам социалистической законности. Вам ли не знать.
— У Кофмана связи, он подкупил…
— Что вы говорите, как любопытно — улыбнулся прокурор. — У нас разговор хоть и неформальный, но вы всё-таки воздержитесь от вынесения голословных обвинений и предоставления
— Он вообще немногословный.
— Ну, — загадочно подмигнул прокурор, — уж точно не молчун.
— Что?! Что он сказал?! О чём?!
— Илья Михеевич, вы будто не из системы. Знаете же, что я не могу вам сообщить того, что сказал ваш ближайший конфидент и помощник. Мы с вами пока не друзья, хоть я и сочувствую вам без меры. Вы должны понять, что дружба в принципе возможна, но всё зависит от того, что именно вы скажете.
— Да что сказать? Объясните мне!
— Расскажите для начала, как вы пришли к идее организовать преступную группу и лично принять участие в хищении астрономического масштаба. Целый эшелон! Вы же понимаете, что положение ваше совершенно ужасно и в ваших интересах рассказать мне как можно больше, чтобы суд учёл и смягчил… ну, вы понимаете…
— Что?! — вскричал Ананас и вскочил со стула. — Я создал преступную группу?! Да я вёл расследование! Группу создал Кофман! У меня на него огромное количество материалов. Огромное! Я уже давно изучаю его грязные дела! Как я, по-вашему, мог бы собрать, загрузить и отправить целый железнодорожный состав с дефицитными продуктами питания?!
— Вы не шумите, присядьте лучше. Я вам сразу скажу, с Кофманом у вас ничего не выйдет. У меня есть документальное подтверждение из госбезопасности, что он их агент. Понимаете? Он участвовал в вашей разработке.
Ананас выпучил глаза, открыл рот и замер, будто громом поражённый.
— Его внедрили в вашу банду, чтобы вывести вас на чистую воду. Это, в отличие от вашего секретного дела, хорошо задокументировано. Так что придумайте что-то новенькое теперь. А ещё лучше, просто скажите правду.
Ананьин опустился на стул и обхватил голову руками.
— Какой процент от суммы сделки вы получили за своё покровительство?
— Десять… — тускло произнёс он. — Но я ведь не получил ничего…
— Да вы что… А подельники ваши сообщают, что получили. И ранее неоднократно получали. Лучше, Илья Михеевич, вам всё рассказать чистосердечно. Поверьте, так действительно лучше будет.
Миша чуть задел меня локтем и кивнул на дверь. Мы тихонько вышли.
— Сколько ему впаяют? — спросил я, когда мы зашли в его кабинет.
Мы были не в прокуратуре, а на Лубянке.
— Посмотрим, как будет себя вести. Состав был ни от какого не от Кофмана, а самый обычный, предназначенный для краевого продторга. Мы просто это дело разыграли. А Ананаса вашего… Пока рано говорить, но есть, есть на него планы.
— Вербуете что ли?
— Посмотрим, говорю же. Рано прогнозы делать. Не решили пока. За это дело много ему не дадут, если честно. По сути, хищения не было и всех, кроме Менделя поймали. Тот ушёл, но и его возьмём. Ещё разберёмся, как это он исчез перед самой операцией, и кто его предупредил.