Операция "Ананас"
Шрифт:
Я поздоровался и прошёл в подъезд. За двумя просторными холлами в толстой, будто крепостной, стене был прорублен узкий проход, за которым находилась раздвижная дверь лифта.
Поднялся на седьмой этаж и вошёл в открытую дверь квартиры. Я оказался в длинном коридоре. Слева была комната с двустворчатой застеклённой дверью. Посередине на сложенном ёлочкой паркете были составлены коробки с книгами, вдоль стены стояли пустые, незаполненные книжные шкафы.
Я подошёл к окну. Внизу неслись машины по Кутузовскому
— Это гостиная, — услышал я голос позади себя и обернулся.
Передо мной стояла Ирина. На ней были тонкие спортивные брюки, закатанные до колен и светлая, неопределённого цвета футболка. Волосы были растрёпаны, а на лице, обычно довольно бледном, играл румянец.
— Неплохо, — улыбнулся я.
— Не то слово, — радостно кивнула она. — Привет. Спасибо, что пришёл. До сих пор не верю, что Ананьин мне такую квартиру выбил.
— Ну, я же говорил. Он у нас просто волшебник.
— Всё жду, когда придут и скажут, мол, извините, вы же не академик, так какого лешего вы чужую жилплощадь заняли?
— Академики не здесь живут, так что не беспокойся, — усмехнулся я. — Никто тебя выселять не придёт. Это же не Ананьин своим решением тебе ордер выдал, правильно? Правильно. Это жилищная комиссия Моссовета постановила. А что и как, тебя не должно волновать. Сказано «за заслуги», вот и всё, значит, заслужила.
— Мне кажется, я здесь Медунова видела, — покачала головой Ирина. — У соседнего подъезда. Это первый секретарь из Краснодара.
— Ну, приличные значит соседи, а то я беспокоился.
— Да ну тебя, Саша. Не хотелось бы, чтобы неприятная ситуация возникла.
— Перестань, лет через двадцать приватизируешь и будешь жизнью наслаждаться. Давай, покажи хоромы свои, проведи экскурсию.
— Чего сделаю?
— Потом объясню.
Помимо гостиной, имелась спальня чуть меньшего размера, кухня и туалет с ванной. Квартира была небольшой, но высоченные, как во дворце, потолки создавали эффект огромного пространства. Ремонт требовался, на мой взгляд, основательный, но можно было не спешить. Ирина выглядела неимоверно счастливой, и мне это нравилось.
Ананас в заточении так перепугался, что готов был на всё, лишь бы не сесть, лишь бы остаться на плаву и лишь бы никто не узнал о его проделках.
Разумеется, ожидать, что он исправился и не будет мутить или окажется преданным и добросовестным, было бы нелепо. Мы прекрасно понимали, что он в любой момент, если появится хотя бы минимальная возможность, предаст, продаст, сдаст и всё в таком роде. Понимали и то, что он будет пытаться выскользнуть из наших объятий. Но удавка на его шее была туго затянута и он знал, что в любой момент может быть уничтожен и раздавлен.
Словом, занимаясь по моему поручению жильём для Закировой, он приложил максимум своих способностей и вырвал освободившуюся недавно квартиру у депутата Моссовета,
Я пробыл у Ирины до вечера. Насверлил дыр, повесил гардины, полки и подвесной шкаф на кухне. А ещё над ванной приспособил перекладину для клеёнчатой занавески и даже расставил книги. Ирина раскладывала вещи, мыла, тёрла и пыталась навести подобие порядка.
Мы закончили ближе к вечеру, поужинали яичницей с колбасой и мясистыми ароматными помидорами, к сожалению, полностью исчезнувшими в будущем.
— Ну, Жаров, — подмигнула Ирина, когда я засобирался домой, — могу сказать, что довольна, что дала себя уговорить. Спасибо тебе.
— Обычно девушкам нравится, — усмехнулся я, — когда их удаётся уговорить.
— Что?! — возмущённо подняла она брови.
— Я говорю, что спасиба твоего мало. Нужны реальные действия, осязаемые проявления благодарности.
Она набрала воздух, чтобы выдать, что думает по этому поводу, но я засмеялся.
— Не лопни, я пошутил. Знаю, ты предупреждала. Просто хотел тебя потроллить немного.
— Нет, ты не пошутил, — сощурила она глаза. — У тебя на лице всё написано. Но я тебе всё сказала заранее. Теперь мы только друзья и коллеги. Мы соратники, Жаров. Так что к вопросу половых сношений больше не возвращайся, пожалуйста. Ясно тебе?
— Ясно, мисс прямолинейность.
— Вот и хорошо, что ясно!
— А если кто-то из нас уволится?
— Вот когда уволится, тогда и поговорим.
— Попрошу Мишу, чтоб он тебя уволил как можно скорее.
— Ах, ты… — задохнулась она от возмущения, и я, воспользовавшись замешательством, чмокнул её в щёку. — Ладно, расслабься, друг и коллега. Я правда пошутил.
Домой я вернулся уже довольно поздно.
— Явился, не запылился, — встретила меня бабушка в прихожей. — Думала, ты уже не придёшь сегодня.
— Я же говорил, — пожал я плечами, — что коллеге буду помогать в новой квартире.
— Говорил, говорил, — кивнула она. — Мало ли кто и что говорил? Гости у тебя, а тебя по коллегам носит, будто важнее дел нет. Ждём, ждём, уже отчаялись…
— Гости? Какие? Я не приглашал никого.
Судя по настроению бабушки, это была Женя. Я скривился, представляя, что сейчас снова придётся говорить о Колобке или об её чувствах или…
— Это я, Саша.
Из комнаты вышла жена Кофмана. Признаюсь, увидеть дома именно её я не ожидал.
— Здравствуйте, Ада Григорьевна. Какая неожиданность. Очень рад вас видеть и прошу прощения, что заставил ждать. Но я не знал, что вы придёте сегодня.