Операция "Берег"
Шрифт:
— Не огорчайся, Жень, рано или поздно догоните, — великодушно сказал майор Васюк.
— Да что ж, здесь тоже нужно доработать, — не скрывая печали, напомнил товарищ Земляков.
Подполковник Коваленко отчетливо фыркнул.
Сердито начальство, оно и понятно — в Москву подполковник доложил подробно, скрывать о странностях замковых штурмов, возглавляемых штабными переводчиками, не стал. Подполковнику же и «прилетело» в первую очередь.
— Ничего-ничего, переводчиков и в мирной жизни не забывают, получишь еще свой орден, Женя, не обойдут, — утешил майор Лютов.
—
— А я чего, я запомню, — печально согласился Евгений.
Искреннее раскаяние на начальство тоже действует. Понятно, не сразу, но имеет смысл продемонстрировать.
Мимо пролязгали бронетранспортеры отряда — по сторонам от моста, на набережной, уже скопилась очередь представителей иных частей. Хозяйственники, трофейщики, санитарная машина — с этой высунулись бойкие медички, махали руками, подгоняли. Небось, Варлам (не к ночи упомянутая) уже бы вовсю орала, заглушая двигатели. Но военфельдшера оставили в Кёнигсберге под предлогом «обеспечения скорейшего выздоровления личного состава сводного отряда». Это в том смысле, что и ранбольные побыстрее взбодрятся, а здоровые на фронте без фельдшера малость отдохнут.
— Ты тут без шуток — повнимательней, — сказал Коваленко остающемуся переводчику. — Задача остается той же, а то, что она оказалась нерешенной, лишь усугубляет. Ну, ты и сам понимаешь. Рой носом, ищи подсказки. Мы там ждем. Что-то мне складывающаяся ситуация совершенно не нравится. Я, товарищи, говорил, и еще раз повторю — не найдем мы в Пиллау кукушкиной базы, негде ей там пристроиться.
— Да мы поняли, ты, товарищ подполковник, местный и все там знаешь, — закивал Васюк. — Но фрицев из Пиллау все равно нужно выбивать, так что глянем на твою малую родину. Хотя звучит это и внезапно.
— Парадоксально звучит, — поправил начитанный майор Лютов и тут же в голос заорал: — А это еще что за?!.
Встала колонна. С головного танка спрыгивал танкист в посеревшем и промасленном почти до полной камуфляжности комбинезоне. Сделал несколько шагов, неуверенно приостановился. С той санитарной машины, ждущей у моста своей очереди, слетела девчонка: форма, даже издали видно, подогнана по росту, но распахнутая телогрейка выглядит почти ватным манто — не столь по размеру гигантскому, как а из-за миниатюрности хозяйки. Ватник-то особо ушиву не поддается, там пуговицы переставить да рукава подкатить, вот и все основные возможности индивидуальной подгонки. А хозяйка… даже издали видно, не особо гвардейского телосложения, больше сказочно-дюймовочного…
Встали двое друг перед другом…
— Вот Терсков учудил, — фыркнул Лютов. — Хороший же офицер, исполнительный и инициативный, и нате вам. Ладно бы еще красавица была…
— Вот это ты напрасно, — сказал Коваленко. — Симпатичная санитарочка.
А там — между танком и машиной — торопливо говорили что-то друг другу, наверное, и не слыша себя от рева близких моторов, девчонка сунула что-то бумажное — письмо, а может адрес. Обняться, лопухи, не решаются…
— Ох и всыплю! — зарычал
Кричала и грозно махала флажком регулировщица, кричали с санитарной машины, свистели шалые артиллеристы с помятого «студебеккера», рокот танков заглушал все. Сидели в люках танкисты, смотрели, блистал стальной улыбкой Иванов в сдвинутом с наголо стриженого лба танкошлеме…
Танкист на миг сжал руку подруги, качнулся назад, но полез за пазуху. Мелькнуло что-то непонятное, мягкое, с шелковым красивым взблеском.
— Нет, но каков наглец?! Еще и трофеи дарит! — возмутился Лютов.
Земляков засмеялся:
— Это, товарищи командиры, не трофей, а подарок. Давайте на меня взыскание Терскова бахнем? Я за юное зарождающееся чувство готов пострадать.
— Великодушный какой. Поэтичный, — заворчал Васюк. — Старлей начудил, колонну задержал, ему и отвечать. Но в меру отгребет, да, товарищ майор?
— В меру, в меру, я ему… — Лютов грозил кулаком танку.
Танкист уже запрыгнул на броню, «тридцатьчетверка» окуталась дымом выхлопа, стремительно двинулась через мост. Терсков уже из люка оглянулся на начальство, кивнул — «виноват, отвечу».
— Ох и будет тебе мера! — заорал строгий командир ОМГП, хотя услышать его на «ноль-втором» заведомо не могли.
Но Терсков уже игнорировал начальство, оглядывался на девчонку. Та как дите подскакивала на мостовой, махала рукой. Эх, много ли для счастья людям на войне нужно.
Уходили танки по шаткому, вздрагивающему временному мосту
— Безобразие! — поправляя фуражку, подвел итог инциденту Лютов. — И главное, какой пример рядовому составу?!
— Ну, с какой стороны посмотреть, — заметил Коваленко. — Безобразие, конечно, но лучше пусть на наших девчат смотрят, чем на немок поглядывают. Отчасти простительно. Молодежь все же.
Офицеры посмотрели на Васюка, тот немедленно возмутился:
— И я «молодежь», что ли?! Причем тут личные анкетные данные?! У меня, между прочим, полный порядок.
— Так у тебя Анита — девушка с опытом координации масштаба всесоюзного центра связи, у нее всегда порядок. А тут полевые условия, пересеклись счастливым случаем — уже полный восторг, — сказал Земляков.
— Опять защищаешь?! Сам-то… Замки он с налету берет, герой неустрашимый. В башке-то что было?
Совершенно бессмысленно оправдываться, пояснять, что шел на разведку, остальное чисто случайно. Ну да ладно, все равно схлопотал по полной программе.
Утягивалась колонна, уже проскочили хлебовозка с водовозкой, пошли иные бесценные автомашины жизнеобеспечения. Товарищи командиры тоже двинулись к своим «Виллисам» и трофейным вездеходикам.
— Смотри тут, Женька.
Старший лейтенант Земляков пообещал бдить и в штурмы не лезть.
Ушла колонна, начала рассасываться «пробка» у моста, а Евгений чертыхался в «Опель-кадете». Это у Яниса все с полоборота заводилось, а тут проявляет машинка норов, да еще руки забинтованные плохо слушаются. Но длинное немецкое ругательство подействовало — двигатель завелся.