Операция "C-L"
Шрифт:
Мы беседуем в кухне, которая одновременно служит и столовой. Здесь никакой роскоши и гораздо теснее, чем у Троянов. Обстановка простая и самая необходимая.
За столом у окна сидит мальчик и что-то рисует. Девочка, видимо, недавно научилась произносить «р». Цепляется за мамину юбку и кричит, безмерно счастливая:
– Цвирк-бырк, прилетел воробей в терновник.
Я использую паузу, когда ей вытирают рот, и спрашиваю:
– А пани Троянова еще зайдет к вам?
– Не знаю, - отвечает Валоушкова и гладит дочку по волосам, на ее лице выражение озабоченности.
–
Чемоданчик я вижу. Это тот, в котором рылся Скала. Никаких других вещей Троянова не оставляла, нет здесь и того предмета, отпечаток которого сохранился на шкафу.
– Пани Троянова хотела пробыть у вас несколько дней, - говорю я.
– Она ничего об этом не сказала, - удивляется Валоушкова.
– Если и вправду собиралась у нас остаться, так мы бы уж потеснились. Думаю, она вернулась домой.
– И я тоже так думаю, - присоединяется к ней Валоушек и качает головой.
– Да, увидеть вдруг своего мужа мертвым - немалое переживание, - говорит он серьезным, но довольно равнодушным тоном.
– Вероятно, вам что-то во всем этом не нравится. Здесь, у нас… - он подыскивает слова, - она была уже спокойнее. Думаю, смерть мужа не такая уж потеря для нее… Правда, он содержал ее. А так они были чужими людьми. Он болел, детей не было… К тому же, кажется, у нее есть любовник.
Мальчик перестает рисовать и внимательно прислушивается к тому, что говорит отец. Увидев предостерегающий жест жены, отец строго напускается на сына:
– Марш в комнату!
Мальчик послушно встает со стула, собирает свои краски и вместе с сестренкой уходит в соседнюю комнату.
Я спрашиваю:
– А что, пани Троянова пришла сюда с доктором Боучеком?
– Нет, она пришла одна, - отвечает Валоушек.
Значит, добряк доктор или не догнал ее, или она отказалась от его услуг.
– Да нет, никакого особого дела у меня к пани Трояновой нет, - говорю я как можно более естественным тоном.
– Просто я надеялся застать ее у вас и отдать ключи от квартиры.
– Она у нас недолго пробыла, - объясняет Валоушкова.
– Часа два, не больше. Пришла, немножко передохнула. Даже есть не стала, только выпила чашку чаю… Правда, позвонила в похоронное бюро, - добавляет Валоушкова сухо.
– А у вас есть телефон?
– спрашиваю я.
– Там, в комнате, - показывает муж.
– Если хотите…
– Нет, спасибо.
У Троянов телефона нет. Для нас было бы удобнее, если бы он был. Я говорю Валоушеку:
– Похоронное бюро и шага не сделает до тех пор, пока не получит от нас разрешение на похороны.
– Вот она и говорила с ними довольно долго.
– И наверное, без успеха.
– Да, потом она жаловалась на ненужные формальности. Мария Валоушкова пытается оправдать сестру.
– Она, бедняжка, не знает, куда ей обратиться. У нее нет свидетельства о смерти… столько забот…
– Завтра утром, - говорю я, - она получит уведомление на свой адрес. Если сегодня она к вам вернется, скажите ей об этом, пожалуйста. В какое похоронное бюро она звонила?
– Вроде в Голешовицкое. Мы не были при этом, а дверь в комнату закрыли, дети все время
Я прощаюсь с семейством Эмиля Валоушека и отправляюсь к себе на работу. Там меня ожидает сообщение Лоубала о пани Трояновой.
В некотором смысле сообщение интересное, к сожалению, не в том, какой нас волнует.
Уйдя от своей сестры, Троянова некоторое время прогуливалась по главным улицам, часто останавливалась перед витринами с модными товарами. Никто бы не сказал, что всего несколько часов назад она овдовела. Затем пани Троянова вошла в ресторанчик, расположенный в саду на Пршикопе, и заказала яйцо под майонезом и два рогалика. Не так уж много, ведь она с утра ничего не ела. Она сидела за столиком, ожидая, когда официант принесет ей пиво. В этот момент мимо нее проходил один из посетителей с бокалом красного вина. Каким-то образом бокал выскользнул у него из рук и упал прямо на колени пани Трояновой.
– Неполных двести граммов, - говорит Лоубал.
– Вполне достаточно, - отвечаю я.
– Разумеется. Платье испорчено. Вид у пани Трояновой до того огорченный, что ее просто жалко. Официант посыпает ей платье солью, а неловкий посетитель очень усердно и сокрушенно извиняется, представившись как пан Скленарж. Работник Центрального совета профсоюзов. Он рвется возместить причиненный ущерб. Пани Троянова продолжает сетовать на то, что не может показаться на улице в платье, залитом вином. Пан Скленарж подзывает официанта и просит привести такси. Официант кидается выполнять его просьбу, но его останавливает наш сотрудник, внимательно наблюдавший за всем происходящим.
Потом все пошло как по-писаному. В такси в качестве шофера приехал другой наш сотрудник. Он посадил Скленаржа и пани Троянову и повез по их просьбе в Голешовцы. А по дороге прислушивался к тому, о чем они говорили.
За пани Трояновой наблюдали очень внимательно, и я не возражал против этого.
– Ничего важного, правда, не произошло, - продолжал Лоубал, - только знакомство их укрепилось. В такси Скленарж узнал, что у пани Трояновой только что умер муж. Он стал выражать ей сочувствие. Говорили исключительно о ее делах. Скленарж вел себя очень любезно, видимо считая неудобным говорить о себе, а пани Троянова его ни о чем не спрашивала. Ему удалось договориться с ней о свидании на завтра. Он припомнил, что у него есть знакомый, который может помочь ей приобрести новое модное платье за недорогую цену. Пани Троянова не возражала. Она вышла у своего дома. Скленарж поцеловал ей руку, и она вошла в подъезд. Скленарж заплатил шоферу, и тот уехал. Дальше Скленарж пошел пешком. За входом в дом Трояновой наблюдают.
На этом сообщение кончается. Если у пани Трояновой есть любовник, как утверждает Эмиль Валоушек, то пока что она с ним не встретилась.
– Разыщите ее завтра утром, - говорю я, - и отдайте ключи от квартиры и разрешение на похороны.
Потом я вручаю Лоубалу увеличенную фотографию Йозефа Трояна, переснятую с его паспорта.
– С этой фотографией отправьте к Филиппине Граховой и Йозефе Небушиловой сотрудника, уже побывавшего у них. Не исключено, что они узнают в Трояне любителя попугаев.