Операция «Феникс»
Шрифт:
— Видишь ли, — как можно равнодушней ответил Рудник. — Меня всегда интересуют большие люди. Я вот тоже стремился добиться большого поста, а стал всего-навсего шофёром.
— И ты страдаешь из-за этого?
— Если откровенно — да.
— Ты, оказывается, честолюбив?
— Не в этом дело. Просто пытаюсь разобраться, почему им удалось, а мне — нет. Я имею в виду не только твоего шефа, а всех, кто добился успеха в жизни.
Лидия Павловна закурила и задумалась, глядя, как тянутся к потолку кольца дыма, а Рудник обрадовался: кажется, поверила.
— Наверно,
— А где он живёт?
— Да, говорят, где-то рядом с институтом, в каком-то переулке… Да… и машина служебная, и зарплата огромная, и почёт, уважение — шутка ли, директор такого института!
— Да уж представляю себе, — проворчал Рудник.
— А вот тоже в семье неприятности.
— Какие же?
— Да, говорят, дочка вышла неудачно замуж.
— Ну разве по нынешним временам это неприятность? Теперь по нескольку раз замуж выходят.
— Не скажи… Она-то, говорят, и умница, и красива, а он — балбес, гулёна, хоть и тоже, по правде говоря, красавец. На это наверняка и клюнула… Красивому-то мужику что стоит девку окрутить…
— А ты-то его видела?
— Один только раз. Подъехал зачем-то к институту. На своём «мерседесе». Ну, мне одна знакомая и говорит: «Вон зять нашего Главного».
— А откуда же у него такая машина? — как бы между прочим спросил подругу Рудник, с радостью отметив, что сегодняшний вечер не пропал даром.
— Этого я не знаю.
— Да… Такой вот плесени, как зять твоего шефа, везёт. Тоже небось чей-нибудь сынок…
— А ты завистлив… Но ведь и тебе повезло, — прошептала она, кокетничая. — У тебя есть я… Или ты не согласен?
Рудник обнял её, думая при этом о том, что нужно поскорее увидеться с Кушницем.
Ему пришлось ждать недолго. Через два дня после этого разговора в квартире Рудника раздался звонок. Попросили Марию Степановну. Он раздражённо ответил, что здесь таких нет. Звонок повторился трижды: условленным при последней встрече путём Ганс Кушниц приглашал Рудника в скверик Большого Харитоновского переулка. В девять вечера Рудник должен был прийти в скверик.
Этих встреч Рудник боялся больше всего. Он не знал, чем ещё занимается Кушниц: возможно, он «засветится» где-то и притащит за собой «хвоста». И тогда он, Рудник, пропадёт из-за чьей-то ошибки, глупости или неосторожности.
Обычно Рудник приходил на связь, исходя из предположения, что за ним следят. Поэтому он принимал все меры предосторожности: пересаживался с одного транспорта в другой, входил в подъезды и следил за улицей, неожиданно поворачивался и шёл в противоположную сторону, украдкой прощупывая взглядом прохожих. Только окончательно, на все сто процентов убедившись, что «хвоста» нет, что всё в порядке, Рудник подходил к условленному месту.
Увидев Ганса Кушница в скверике, Рудник отметил про
Рудник сел рядом с ним и, дождавшись, когда молодая женщина встала и, толкая перед собой коляску, отошла на приличное расстояние, заговорил с Кушницем.
Он вкратце изложил новости, выуженные из разговора с Максимовой. Кушниц отложил «вечёрку», затянулся сигаретой (Рудник отметил, что и сигареты были наши, «Столичные»), с минуту молчал. Не высказав ни одобрения по поводу услышанного, ни скепсиса, сразу приступил к делу.
— Значит, так. Запомните твёрдо. Завтра же отправляйтесь в район института. Разыщите дом Главного. «Мерседес» — это опознавательный знак. Познакомьтесь с этим молодым человеком. Найдите предлог.
— Это несложно, — буркнул Рудник. — Например, запасные части к его машине.
— Да, да. Хорошая мысль. Я слышал, с запасными частями у вас сложно. Предложите всё, что ему нужно. Я достану. Вообще подружитесь с ним. Прощупайте его как следует. Он нам может пригодиться.
Рудник делал вид, что любуется резвящимися детьми в дальнем углу сквера.
— Вы забываете, что квартира Главного может охраняться. Появляться там, значит, попасть в их поле зрения…
— Не появляйтесь близко у квартиры. Машину оставьте где-нибудь в людном месте…
— Допустим. Что конкретно узнать от хозяина «мерседеса»?
— Фамилия тестя… Уточнить, то ли это лицо, что нам нужно… Если да, то его привычки, слабости, в первую очередь слабости… Может ли кто-нибудь из наших вступить с ним в контакт?
— Чёрт побери, — прошептал Рудник, — вы суёте мою голову в петлю… Вы не знаете наших условий. Вы думаете, что советская контрразведка не предприняла мер по охране Главного…
— Может быть. Но вас и не просят вступать в контакт с Главным. Вы должны стать на короткую ногу с его зятем. Сделайте так, чтобы он сам обратился к вам за помощью. Купите его деньгами, если надо.
Рудник хмурился. Не нравилось ему это особое задание. И почему-то вспомнилась Лида, её детская, наивная радость тогда, в день рождения, её фраза: «Но ведь у тебя есть я». Эх, послать бы этого слащавого гада куда-нибудь подальше! И зачем только он свалился на его голову!
Заметив его колебания, Кушниц уже мягко, даже тепло сказал:
— Да не волнуйтесь! Я тоже рискую. Не меньше вас. У меня ведь нет дипломатического иммунитета. Я намного моложе вас. И мне ещё хочется вернуться домой.
— А у вас есть дом?
Кушниц пожал плечами:
— Кто при деньгах — тот везде желанный гость.
Может, при других обстоятельствах Рудник и согласился бы с этим афоризмом. А сейчас он подумал: «Был бы у тебя дом, семья, разве бы ты стал ввязываться в это грязное дело!»
— Не рискуйте, — продолжал Кушниц. — Никто вас на это не толкает. Действуйте осмотрительно, в пределах благоразумия…