Операция «Феникс»
Шрифт:
В три часа дня Рублёв был в больнице. Матвеева ждала его на скамейке во дворике. В сером, застиранном халате, с бледным меловым лицом, она казалась постаревшей и подурневшей. Поздоровалась, глядя куда-то в сторону. Возникла неловкая пауза.
— Мне так стыдно, Сергей Николаевич… так стыдно, — пробормотала она, закрывая лицо руками.
— Ну, ну, успокойтесь. Всё в порядке. Да, вот это вам, — он протянул ей букет пионов.
Она пробормотала слова благодарности.
— Что случилось, Лидия Павловна? Что случилось на квартире у Рудника?
Волнуясь, она рассказала ему о ссоре с
— Ну вот этого я от вас не ожидал, — не удержался Рублёв. — Я думал, что у вас достаточно выдержки.
— Он мне причинил столько горя!
— И себе — тоже.
— Сдали нервы, — оправдывалась она, всхлипывая.
Он решил не касаться истории с таблетками. Она и так стыдилась своей слабости и не знала куда деваться. «Бедняга, — подумал Рублёв, — сколько же ей пришлось пережить!»
— Лидия Павловна, — начал Рублёв уже деловым тоном, — мы с вами ещё поговорим, когда вы окончательно поправитесь, а сейчас мне нужна ваша помощь. Рудник исчез. Вы не знаете, где он может скрываться?
Она пожала плечами.
— Конечно, он далеко не уйдёт, — продолжал Сергей Николаевич. — Но нужно срочно его обезвредить. Вспомните его приятелей, знакомых.
Она назвала несколько знакомых, где бывала с Рудником. На Садовой, на Гоголевском бульваре, на улице Обручева. Рублёв тщательно записал адреса и фамилии.
— А в других городах у него есть родственники или друзья?
Этого Лидия Павловна не знала.
— Спасибо за помощь. — Рублёв поднялся и пожал её слабую руку. — И поскорее выздоравливайте.
— Я хотела вас просить… — слабым голосом проговорила она, — можно… можно сделать так, чтобы ничего не знали на работе? А то мне придётся оттуда уйти.
— Хорошо. Постараюсь устроить. Выздоравливайте.
Через полчаса Рублёв уже был в управлении. Не успел он переступить порог кабинета, как раздался телефонный звонок от Петракова.
— Сергей Николаевич, зайдите ко мне.
Петраков расхаживал по кабинету, заложив руки за спину. Брови его были сурово сдвинуты. Чувствовалось, что он чем-то озабочен.
Петраков кивнул на кресло у стола.
— Присаживайтесь… — И, когда Рублёв опустился в кресло, продолжал, тщательно подбирая слова: — Такое дело, Сергей Николаевич… Тут отдельные товарищи считают, что операцию вы проводите не совсем гладко… Вы упустили Рудника… Матвеева попала в больницу… Всё-таки, видимо, вы напрасно ей открыли карты… Да, кстати, как она?
— Скоро выпишут…
— Рад, что всё обошлось. Так вот… конечно, гладко операции проходят только в книжках, но всё-таки, как вы считаете?
Рублёв видел, что шефу неприятен этот разговор. Но, видимо, кто-то его к этому вынудил. «Кто? Скорее всего, Игорь Тарков. Однако злопамятный!» — подумал Сергей.
— Товарищи, конечно, правы. Не всё получилось так, как хотелось бы. Но сделано главное — мы напали на след противника.
— Пожалуй, теперь мы можем это утверждать… А что касается Рудника, то, согласитесь, он — не новичок в шпионском ремесле. Он постоянно был начеку! Ждал ареста… Оцепить же район у меня просто не было возможности…
— Логично, — буркнул Петраков.
— Теперь о Матвеевой…
— Возражений не имею.
— И самое главное: операция ещё не закончена… Рудник никуда не уйдёт… — Сергей Николаевич помолчал и добавил с улыбкой: — А вообще-то как контрразведчик я ещё далеко не волшебник, только учусь.
Шеф улыбнулся и хотел было что-то сказать, но тут вошёл офицер и подал Петракову телефонограмму.
— Очень срочно, — добавил офицер.
Петраков углубился в чтение, при этом брови его изогнулись дугой.
— Почитайте-ка. Это касается вас.
«На днях в советское посольство в Бонне, — пробежал глазами по машинописным строчкам Рублёв, — обратился неизвестный гражданин, который назвал себя Гансом Кушницем, подданным Германской Демократической Республики. Ганс Кушниц заявил, что до недавнего времени он учился в Московском государственном университете на физическом факультете. По окончании университета посольство ГДР в СССР предложило ему работать в Совете Экономической Взаимопомощи. В июне этого года, находясь в отпуске, Ганс Кушниц поехал навестить свою тётку, проживавшую в Западной Германии. Однако здесь он был задержан неизвестными лицами, которые предложили ему сотрудничество с английской разведкой. Когда Ганс Кушниц отказался, его насильно подвергли допросу, а затем поместили в психиатрическую клинику во Франкфурте-на-Майне, из которой несколько дней назад ему удалось бежать. Всё случившееся с ним Ганс Кушниц объясняет тем, что определённым лицам понадобилось послать в Москву доверенное лицо, которое, используя его документы и внешнее с ним сходство, вело бы в Москве подрывную работу.
Органам безопасности Германской Демократической Республики удалось установить, что, несмотря на всю невероятность версии Ганса Кушница, она полностью соответствует действительности. Отпечатки пальцев, группа крови и другие признаки свидетельствуют о том, что Ганс Кушниц именно то лицо, за которое он себя выдаёт.
Просим вас со своей стороны проверить человека, который работает в штаб-квартире СЭВ и выдаёт себя за Ганса Кушница. По словам настоящего Ганса Кушница, в Москве у него проживает знакомая девушка Таня Балашова. Её адрес: Москва, ул. Кржижановского, 19, корп. 1, кв. 137.
Просим не отказать в любезности сообщить о результатах проведённой вами проверки.
Прилагаем фотографии Ганса Кушница и его основные антропологические данные».
Внизу стояла подпись начальника управления органов безопасности ГДР.
Некоторое время Рублёв и Петраков молча смотрели друг на друга.
— Ну, что вы скажете, Сергей Николаевич? — нарушил паузу Петраков.
— Чёрт знает что! — вырвалось у Петракова. — Какие-то средневековые методы времён Ришелье и Казановы.
— Почему же средневековые? Английская разведка подсовывала двойников и в сравнительно недавние времена. Вспомните, например, Лоуренса Аравийского. Он практиковал такие приёмы.