Операция «Гильгамеш»
Шрифт:
По реакции класса Лега понял: что-то получилось не так. И вернулся в класс, из любопытства. А также из желания посмеяться.
Но никто не смеялся.
Леге тоже смешно не стало. Более того, на следующий день он принес одну из ранее не сданных работ. За которую, несмотря ни на что, получил оценку «отлично». Потом — еще одну…
И вдруг в Василиче он увидел человека, ставшего на службе инвалидом. И ничего не получившего от Родины в награду за это. В том, что это случилось на службе — сомнений не было…
В
Эту картину он запомнил на всю жизнь.
Но что-то мешало ему ненавидеть учителя в ответ. Лега признался себе, что скорее соревновался с чертежником — кто кого. Ну, не любил он черчение, что тут поделаешь?! А кто, кроме глупых девчонок, любит это нудное занятие?..
«Чертит-то он классно, но сам ведь признается, что «не Макаренко», — думал Лега. — А с другой стороны: кто из наших учителей — Макаренко? Да никто!.. Одних ребята любят за доброту, других — за то, что часто болеют, — их жалко, да и уроки свободные бывают. Но были еще и третьи. Они, как поставили себя с первого дня строгими и справедливыми, так и терпели эту свою маску. И именно они — чаще, чем другие, не тянули на макаренок. И часто завышали ученикам оценки, ради хороших показателей успеваемости. А этот… Ну, не педагог, это точно, но ведь чертовски с ним интересно! И тем более интересно, как же его все-таки контузило? Скорее всего — случайный взрыв… И потом, школьный предмет — одно дело, а человек — другое. Пусть и не педагог…»
И когда Лега пожалел бывшего офицера, а ныне — весьма непедагогичного, хоть и волевого математика-чертежника, то сразу и уснул. Но выводы сделал нестандартные. Может быть, в силу своей двоякой наследственности…
Как-то раз от соседей Лега узнал, что его честный и справедливый дядя Коля, родной брат отца, сидит в тюрьме. И мир, можно сказать, перевернулся в его сознании. Если мир устроен правильно, то почему осужден дядя Коля?! Значит, мир устроен неправильно, и в нем можно жить по законам, которые устраивают именно тебя.
Как-то незаметно для себя Лега понял, что, если ты устроен сложнее, чем другие, то они, другие, должны видеть тебя совсем простым и добрым. Да, именно так — добрым, щедрым и простым. Тогда легче ими, людьми то есть, манипулировать. И тогда будет авторитет, а, следовательно — и деньги, и власть, а, следовательно, и возможность жить, как ты хочешь, ни под кого не подстраиваясь и не перед кем не пресмыкаясь.
Уроки линейки из легированной стали не пропали даром. С годами из глубин подсознания Леги выплыл и кристаллизовался простой и четкий для него закон:
«Добрыми словами и нравоучениями не добьешься того, чему может научить даже в виде потенциальной угрозы линейка из легированной стали…»
4. Юность Легата
Провожал Лега
Позвали, как это иногда случается. Со стороны парка, утопающего в кромешной мгле.
Девушка напряглась, а Лега продолжал идти, как шел. Только шепнул ей слегка охрипшим голосом, чтобы если что, бежала на ступеньки ресторана, на яркий свет.
Та, наперекор всякой логике, только крепче прижалась.
— Парень, дай закурить! — раздалось из мрака.
Лега не отозвался: вполголоса настаивал, чтобы девушка уходила, пока еще не поздно.
Однако девушка оказалась упрямой и ни в какую уходить не желала.
Краем глаза Лега пытался рассмотреть, кто его зовет?
Вроде бы там темнели двое. Или, может быть, — трое…
— Эй! Не боись! — раздался из темноты второй голос. И сказано это было как-то не по-местному. — Бить не будем! — тут же миролюбиво добавил первый голос. — Сигареты и впрямь кончились!..
— Кому надо, тот сам подходит, — ответил Лега и оттолкнул глупую девчонку. Даже матом ее послал и вышел на середину дороги. Потом достал слегка дрожащими руками сигареты.
Со скамейки поднялся один, перемахнул невысокую ограду и подошел легким, как бы скользящим шагом. Покосился на убегающую в слезах девчонку, небрежно сунул руку в карман и вынул чего-то.
Щелкнуло. В руке подошедшего парня блеснул нож.
Свет от ресторана освещал незнакомцев в профиль, глаз видно не было.
Лега мгновенно сунул руку в карман и тут же провел перед собой сверкнувшую дугу.
Парни отпрянули, стали обходить с двух сторон. Краем глаза оба видели, что девчонка остановилась на углу и смотрела на них, не зная, кричать, или обойдется.
— Тут ментовка рядом, — степенно заметил Лега. Он стал спиной к свету и выставил перед собой свое поблескивающее оружие.
Противники смутно серели на фоне темноты.
— А когда ты с пером, не играет влияния, — ответил один из парней. — Тогда хоть из самой Москвы будь…
— Тебе нужен шухер? — уточнил Лега. — Могу устроить…
— Это была шутка, братан. — Незнакомец сложил нож и сунул в карман. — Слыхал я, что тут ребятки лихие…
— Для меня — шутка, а для тебя — срок… братан. — Лега показал ему футляр от расчески; покрытый амальгамой, он сиял, как клинок.
— Ну, ты даешь, паря… Держи цигарку, — незнакомец подал левой рукой пачку сигарет. — Што я, курево не имею на што купить? — заезжий рассмеялся, махнул рукой. — Эт — просто прикол такой. Зови свою деваху, не боись. Водочкой угостим, покалякаем. Ты ж совсем зеленый, хоть и сметливый, вот ума и набирайся.