Операция «Гильгамеш»
Шрифт:
— По-моему, в его года я хилее был… — неуверенно сказал Легат.
— Естественно! — оживился Тима. — Наш девиз — здоровье, через труд и спорт! Расскажи, чем вчера занимался, — приказал донору Тима и игриво подмигнул Легату.
— Плохо помню. Хочу есть. Люблю вкусную пищу. Еще хочу женщину. Молодую… И красивую… Хочу пищу и женщину. Недавно целовал Леночку…
— А вчера кого целовал? — прервал Легат своего молодого донора.
— Плохо помню. Было хорошо.
— А ты помнишь, что ты сегодня ел? — строго спросил
— Утром пил компот. И ел булочку с повидлом. Потом ел морковный и яблочный салаты. Потом — подметал двор. Устал. А в обед ел борщ с двумя большими кусками мяса. Было вкусно. А потом мы ели бананы и ананасы. Тоже вкусно. Потом я два раза покакал. Второй раз каки были жиже. Но в животе стало хорошо…
— Хватит про каки, — прервал донора Легат. — Что еще помнишь?
— Потом я спал. С Леночкой. Она пришла с Милой. Мила уснула. Я гладил Леночку. У нее гладкая кожа. И попа красивая. И сиси красивые. Она меня целовала. Потом я всунул свою писю в Леночку. Было хорошо. Потом мы спали. Потом я целовал Леночку и снова было хорошо. …
— Он может сменить эту тему? — поинтересовался Легат, взглянув на Брижинского. — Что-то я не припомню, чтобы я в его возрасте так сексом интересовался…
— Значит, этот интерес был у вас подавлен воспитанием и условностями того времени, — пояснил Брижинский. — Но при всех этих внешних факторах он сохранялся в латентной форме, А у вашего донора, как и положено, доминируют базовые инстинкты. У нас, ну, как бы нормальных людей, они подчас вытесняются другими интересами и сублимируются. Часто проблемы всякие так достают, что не до того…
— Ладно, говори, что было дальше, — обратился Легат к донору.
— Потом проснулась Мила… — с готовностью продолжил свое повествование Олежка. — Она меня целовала. Я её тоже. Леночка спала. Потом я пробовал всунуть писю в Милу. Не получилось. С Леночкой было лучше… Потом я спал. Потом проснулась Леночка. Она целовала меня. Я сунул писю в Леночку. Получилось. Было хорошо…
— Все, баста! — не выдержал Легат. — Не могу больше это слышать!..
— Спасибо, Олежка, — сказал Брижинский. — Иди к своей Леночке. Она тебя, наверное, заждалась. Хотя погоди. Может быть, у дяди вопросы есть?
— Телка-то хоть стоящая? — спросил Легат Брижинского. — Я имею в виду эту… его Леночку…
— Ей пятнадцать лет, а выглядит на все восемнадцать. Это клон Елены Мефодьевны.
— Жены Карловича?! — не поверил Легат.
— Именно… Красивая, кстати… И до безумия любит заниматься сексом. Приходиться даже ограничивать. Ведь всё полезно в меру…
— А кто у нас на сегодня? — Легат взял из рук Брижинского пачку фотографий. На них были запечатлены обнаженные девушки. — Кстати, которая из них Леночка?
— Вот… — Брижинский выбрал пару снимков и протянул Легату.
— Неужели у меня был подобный вкус? — Легат брезгливо швырнул фотографии на стол.
— Я же говорю:
— Бедный Олежка, — Легат обошел стоящего перед ним парня. — За всё приходится платить…
— Да… хорош, красавчик… — Брижинский подергал Олега Первого за щеку и хлопнул по заднице.
Легат недовольно поморщился. Какой-никакой, хоть и доведенный до полной дебильности, но это был, можно сказать, его сын. Потому и коробила криминального босса фамильярность, с которой биолог обращался с его молодым донором.
— А Милку покажь, — сказал Легат, чтобы замять неприятные мысли.
— Прошу! — Брижинский протянул Легату несколько фотографий обнажённой девушки, отснятой в весьма раскованных позах.
— А она — ничего… — проговорил Легат, внимательно разглядывая снимки. — Не понимаю, почему этот оболтус предпочёл ту корову?
— Вообще-то, обычно с годами у мужиков проявляется склонность к пышным формам, — вкрадчиво сказал Тима. — Ведь вы у нас — не совсем типичный мужчина. Эстет, можно сказать…
— Ладно, кончай мозг пудрить, давай эту Милку. Сколько ей натикало?
— Пятнадцать… Мы этот дубль тоже по ускоренной методе выращивали. Еще до донора Аллы Кононенко…
— А чей она донор?
— Это конфиденциальная информация…
— От меня здесь нет секретов, — строго напомнил Легат. — Понял, или ещё раз объяснить?
— Понял… — Брижинский потупил взор, словно школьник. — Она клон Пыловой…
— Что еще за Пылова?
— Фаворитка Карловича. Он для нее два дубля заказал…
— Ага, значит у нас с Карловичем сходные вкусы… — Легат усмехнулся. — А сколько его любовнице? Я имею в виду оригинал.
— Тридцать пять… Но в последнее время для любовных утех Карлович чаще предпочитает её доноров… Кстати, у нас есть и донор Елены Мефодьевны, его супруги. Ей четырнадцать лет. Так сказать, «Леночка — дубль второй»… Выглядит лет на семнадцать…
— Семнадцать говоришь?.. — Легат задумался. — Трахается?
— Пару недель назад девственность потеряла…
— С кем?
— С младшим донором Карловича. Ему пятнадцать, но выглядит настоящим женихом. Мы его зовем Василием Третьим.
— И у них тоже любовь?
— Мы стараемся, чтобы никто ни на ком особо не зацикливался. Тем более, что Карлович все чаще на сердце жалуется. А у его второго донора, у Василия Второго, сердчишко пошаливает. Так что придется скорее всего у Третьего Васи изымать. Мы с ним уже кое-какие мероприятия проводим. Профилактические, так сказать…