Операция «Испаньола»
Шрифт:
Черный Пес замолчал, давая понять, что теперь можно задавать вопросы.
— Что-нибудь уже известно о похитителях? — быстро спросил Иван Иванович. — Привязка есть?
Черный Пес переложил трость в левую руку, а правой забрался к себе во внутренний карман «ветеранского» пиджака. Из кармана он достал и бросил на стол конверт из плотной бумаги. Мурат потянулся к нему, но Иван Иванович опередил. В конверте было два десятка цветных фотографий, отпечатанных на хорошей глянцевой бумаге. Иван Иванович быстро просмотрел их.
— «МиГ-23», — сказал он, предавая часть фотографий любознательному
Черный Пес кивнул, как показалось Ивану Ивановичу, одобрительно.
— Скоро наши люди там будут, — сообщил он, — однако проблему с грузами мы должны решать сейчас.
— Меня больше интересуют не «МиГи», — Иван Иванович разложил веером оставшиеся у него фотографии. — Меня больше интересуют эти люди.
На снимках, разложенных на столе, были запечатлены парни в черных кожаных куртках, с оружием на бетоне взлетно-посадочной полосы и в проеме грузового люка. Эти ребята чувствовали себя настолько уверенно, что даже не удосужились нацепить маски из чулка или шерстяной шапочки, как сделал бы, скажем, Мурат.
— Да, — согласился Черный Пес, — именно их нам и следует разыскать.
— Это наверняка ФСБ, — выдвинул версию Иван Иванович. — Только с санкции ФСБ могла быть проведена операция подобного уровня.
— Нет, — Черный Пес говорил уверенно, а у Ивана Ивановича не было причин не доверять его словам. — ФСБ, конечно, в этом участвует, но груз забирали не они.
— А кто?
— На ленинградском рынке, — Черный Пес называл Петербург по старинке Ленинградом, — появился наш груз. Наша разведка еще не выявила источник — слишком много посредников, — но мы считаем, что груз забирала одна из ленинградских фирм.
— Груз продается мелкооптовыми партиями? — уточнил Иван Иванович.
— Да, — подтвердил Черный Пес.
Иван Иванович перетасовал фотографии.
— Здесь есть офицер, — заметил он, отделив один из снимков. — Кажется, — он пригляделся, — старший лейтенант. Петлиц не видно, но, наверное, военно-воздушные силы.
— Можешь не сомневаться, — сказал Черный Пес, — военно-воздушные.
— Что вы уже сделали в этом направлении? — Иван Иванович начал собирать фотографии в конверт. — Наработки у вас есть?
— Наши друзья отправили второй транспортный самолет…
— И?! — односложный вопрос Ивана Ивановича прозвучал резковато, но он не сумел сдержаться, поскольку не думал, что «его друзья» настолько глупы.
— На этот раз с грузом полетела охрана, — сообщил Черный Пес. — Восемь человек…
Глава десятая. ВТОРОЙ ТРАНСПОРТ, ПЕРВАЯ ОШИБКА.
Майор ВВС Константин Громов не верил, что потенциальный противник захочет дважды наступить на те же самые грабли, то есть пошлет второй транспорт маршрутом, на котором погорел первый: в конце концов, не на одном Заполярье свет клином сошелся, есть и другие воздушные коридоры. По этой причине сообщение от советника Маканина о том, что пора готовиться к новой акции перехвата, застало его врасплох.
Неделя перед этим прошла в приятной суете. После столь удачно проведенной
Полученными от Стриженого «зелеными» распорядились следующим образом. Громов, когда выдался свободный день, самолично отправился в Мурманск и обменял валюту на «черном» рынке у «Детского мира», что на улице Книповича. Вернувшись с карманами, набитыми деньгами, он вызвал к себе коменданта и повелел выдать зарплату офицерам за прошедшие декабрь-январь. Комендант Подвицкий, получив на руки столь огромную сумму, тут же затребовал соответствующие финансовые документы на нее, после чего был грубо одернут и узнал о себе и своем происхождении много нового и интересного.
«Как же я отчитываться буду?» — заныл комендант после столь грозной отповеди: командир части 461-13 «бис» отличался сдержанностью и интеллигентностью, вспышки гнева у него были столь редки, что их можно было пересчитать по пальцам, и комендант никак не мог понять, чем же вызвана еще одна.
«Отчитаешься, — заверил Громов. — Оформи ведомости на получение денежного довольствия, выдай зарплату, пусть все распишутся. Ведомости отдашь мне».
Коменданту оставалось только подчиниться.
Кроме денег, Громов привез из Мурманска ящик водки «Абсолют», и пилоты со вкусом отметили победу над «Геркулесом» — первую победу в еще не начавшейся войне. На торжество приглашены были и другие офицеры, свободные от несения службы. Они, конечно, не догадывались, по какой причине устроено празднество, но это было для них не столь важно.
Засиделись допоздна. Приговорили дюжину бутылок и три десятка натовских пайков. Захмелели. Стуколин, который сам на музыкальных инструментах играть не умел в связи с тем, что медведь ему на ухо наступил еще в раннем детстве, потребовал, чтобы ему исполнили «что-нибудь про пилотов». Он каждый раз этого требовал. Его поддержали. Оставалось уговорить Никиту Усачева, который единственный из всех умел брать поболе трех аккордов. Усачев для порядка поломался, но потом взялся за гитару, и офицеры грянули хором:
Я — «Як»,
Истребитель,
Мотор мой звенит.
Небо — моя обитель.
Но тот, который во мне сидит,
Считает, что он — истребитель…
Они начали с песен Высоцкого. Они всегда начинали с песен Высоцкого. Потому за классической «Смертью истребителя» последовала менее известная, но от того не менее любимая:
Их восемь, нас — двое.