Операция «КЛОНдайк»

Самухина Неонилла

Вернувшись домой, он сразу же, не снимая дубленки, прошел в спальню, где, судя по горевшему свету, его ждала жена.

Рита села на постели, пристально глядя на вошедшего мужа.

– Ну, как ты тут? – спросил он, скидывая дубленку на кресло и садясь в ее ногах. – У меня нормально, разговор, правда, вышел несколько длиннее, чем я предполагал, но, видишь, я уже дома.

– Что произошло? – спросила Рита тихо, пальцы, нервно теребившие края пеньюара, выдавали ее волнение.

На Бурого накатила волна щемящей нежности, он

обнял жену и, уткнувшись ей носом в плечо, сказал:

– Убили одного человека, с которым у нас должна была состояться встреча, вот меня и вызвали задать ряд вопросов.

– Кого убили?

– Ты не знаешь его, это некто Котов – начальник Управления золотодобычи.

– У тебя с ним были дела? – спросила Рита.

– Были, – тихо ответил Бурый, – но говорить об этом мы не будем.

«Не будем, я и так догадываюсь, что за дела у вас были…» – подумала про себя Рита и спросила:

– Ты есть не хочешь?

– Нет.

– Ну, тогда иди мойся и ложись, утро вечера мудренее…

«Нужно Валеру будет прижать завтра…» – подумала Рита, наблюдая, как муж раздевается.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ. ИСХОД

Глава первая

На следующий день Григорий Тарасович разбудил Федора и Леонида в седьмом часу и, хмуро глядя на них, сказал:

– Идите, вас Филипп зовет.

– Он здесь? – удивился Леонид, соскакивая с печки.

– Нет, по рации.

В «радиорубке» знакомо потрескивал динамик.

– Слушаем, – сказал Федор, пододвигая к себе микрофон.

– Я обсудил ваше условие со своим руководством, – раздался голос Филиппа. – Мы согласны, но встречу назначить можно только в Гонконге, когда мы будем уже в безопасности. Однако нужно понять, как сын Есении Викторовны туда доберется.

– Об этом мы побеспокоимся сами, – ответил Федор. – Нам нужно будет связаться с нашим человеком, чтобы он его туда привез.

– Связываться с вашим человеком вам придется при мне, из Абакана. Я должен его проинструктировать. Кроме того, обстоятельства заставляют нас торопиться, – сделав паузу, он пояснил: – По моим сведениям, не сегодня-завтра наши портреты с Есенией Викторовной появятся во всех аэропортах, нужно срочно продвигаться к границе. Григорий Тарасович рядом?

– Я тут, – старик подошел к микрофону.

– Сможете их к вечеру привезти ко мне? – спросил Филипп. – Вы знаете, где меня искать…

– Чего же не смочь, привезу, – ответил Григорий Тарасович, у него почему-то поникли плечи, когда он добавил: – Если выедем через час, то к пяти вечера будем у тебя.

– Тогда я вас жду, – обращаясь уже, видимо, ко всем, сказал Филипп. – Не задерживайтесь.

Когда он попрощался, Григорий Тарасович буркнул:

– Идите собирайтесь! В восемь часов по «железке» «кукушка» пойдет, нужно на нее поспеть.

– А что, мы разве не на снегоходе в Абакан поедем? –

спросил его Леонид.

– Долго и холодно, на снегоходе я вас только до «железки» довезу, – ответил тот, остановившись в дверях в ожидании, пока они выйдут из «радиорубки».

Когда они вернулись в большую комнату, Федор тихо сказал Леониду:

– Не нравится мне эта спешка, по пути нужно будет обсудить, как мы станем связываться при Кондратюке с Сергеем насчет Лёни. Да и с «дипломатом» нужно что-то решать. Если там, действительно, деньги, то Кондратюк ничего не должен о них знать. Надо было нам вчера пошуровать в нем.

– Мы же не думали, что сегодня придется ехать, Филипп ведь говорил о нескольких днях, – попытался оправдать их просчет Леонид.

Через полчаса, спешно позавтракав и собравшись, они вышли на крыльцо. Федор нес рюкзак, в котором лежал кругловский «дипломат».

Мороз за ночь набрал силу.

Есения, зябко кутаясь в выданный ей уже знакомый тулуп, остановилась на крыльце.

– Мне страшно, – шепнула она Леониду.

– Нам нельзя бояться, – покачал головой тот. – Что делать? Не век же здесь сидеть, надо и выбираться.

Они с Федором ничего не сказали ей об опасениях Филиппа насчет их портретов, ей и так хватало поводов для волнения. Он обнял Есению, подводя ее к снегоходу, на котором уже сидел в ожидании Григорий Тарасович.

До «железки» они добрались быстро, и некоторое время ехали вдоль нее, благо пространство между насыпью и кустами для этого было достаточным. Наконец, видимо, согласуясь с каким-то только ему известным знаком, Григорий Тарасович остановил снегоход и попросил всех сойти, а сам загнал свой транспорт под ближайшую елку.

Посмотрев на часы, он сказал:

– Сейчас подойдет «кукушка». Пока я буду договариваться, снимите тулупы, бросьте их в снегоход и подходите к тепловозу.

– А поезд остановится? – с тревогой спросил Леонид.

– Остановится, меня здесь знают, – покосившись на него, ответил Григорий Тарасович и пошел к насыпи, осторожно неся какой-то баул, который он прихватил из снегохода.

Есения спросила его в спину:

– А вы с нами поедете?

– Куда же мне от вас деваться? – на ходу ответил старик. – Филипп просил довезти вас до места.

Он забрался на насыпь и, демонстративно отвернувшись, стоял, ожидая, когда появится поезд.

Вскоре послышался характерный перестук колес. Из-за заснеженных елей показался тепловоз, тащивший за собой два грузовых вагона.

Григорий Тарасович сошел с путей и поднял руку. Свистнув, поезд начал замедлять ход и вскоре остановился возле старика.

Из окна тепловоза высунулся машинист:

– Здорово, Григорий Тарасович! В город собрался? А это кто с тобой?

– Здравствуй, Володя. Подбрось нас в Абакан, мне вот гостей проводить нужно, – он поднял руку с баулом: – А я тебе тут молочка свежего принес и яиц.