Операция 'Минотавр'
Шрифт:
Один из механиков как раз опускал машину на талях., - Ты заканчиваешь эту "Вольво"" Джимми?
– Уже готова, мистер Олбрайт. Как раз собирался ее выкатить.
– Я выкачу. Хозяйка рвет и мечет у кассы. Как все они, полна нетерпения.
– Провод стартера отпаялся, - пояснил механик.
– И всех дел. Ключи внутри. А как мы ее оформим?
– Сходи отведи хозяйку в мой кабинет.
– Ладно.
– Когда Олбрайт завел машину, механик открыл ворота гаража и отбросил кирпичи, подложенные под шины.
Олбрайт
Конечно, один из тех, что в деловых костюмах, уже бежал туда, а другой вокруг здания направлялся к переднему въезду. Олбрайт свернул налево и проехал мимо агента, который шел к демонстрационному залу. Агент удивленно уставился на него. При выезде на улицу Олбрайт притормозил и взглянул на зеркало заднего вида. Агент что-то говорил по рации, глядя в его сторону.
Олбрайт выжал газ и влился в транспортный поток.
Они погонятся за ним. Он надавил на акселератор и проскочил следующий перекресток, едва зажегся красный свет.
Он проехал еще три квартала, затем свернул направо и через квартал опять направо.
Подъехав к смотровой площадке машин с задней стороны, он подогнал машину на площадку отремонтированных автомобилей, осторожно осматриваясь, чтобы не попасться на глаза агентам. Он гонял по городу всего пять минут. Похоже, детективы ушли.
Он поставил машину и зашел в цех.
Джо Тэлли заметил его.
– Эй, Харлан, тут вас искали какие-то типы.
– Не может быть!
– Точно. Они не говорили, кто такие, но ясно, что копы. Что-то говорили в рации и смотались отсюда, будто им подожгли хвосты. Всего пару минут назад.
Слушайте, что вы натворили? Ограбили банк?
– Не-е.
– Олбрайт быстро просматривал связки ключей от машин, ожидавших ремонта.
– Забыл бросить четвертак в счетчик на стоянке.
– Ага, вот, новый "фордтаурус". Первая замена масла.
– За мной сукины сыны тоже приходили в позапрошлом году, - сообщил Тэлли.
– Бывшая жена подала на меня в суд.
– Я своей послал чек на той неделе, - проворчал Олбрайт. Он направился к ремонтной площадке.
– Когда они придут опять, скажешь, что я пошел кормить счетчик. Пока.
– Конечно, Харлан, - засмеялся Тэлли.
– И пробей мою табельную карточку, ладно, Джо?
– Заметано.
– Тэлли принялся заполнять бланк. Олбрайт, конечно, так и не вернулся в гараж. Менее чем через два часа он оставил "таурус" на стоянке в центре Вашингтона и прошел пешком четыре квартала до конспиративной квартиры КГБ.
***
– Вот так хладнокровно он вернулся и сменил машину?
– Да, сэр.
– Дрейфус старательно отводил глаза от Камачо. Это было нелегко.
– Двое гадов за два часа ушли у нас из-под носа! Вы что, кистоуновские полицейские?
– Камачо тяжело вздохнул.
– Что нам делать, чтобы поймать этих врагов общества?
– Ордера на арест обоих -
Объявить, что они разыскиваются за контрабанду наркотиков.
– Нам позарез нужен Олбрайт, Ллойд.
– Я знаю, сэр.
– Дрейфус был поражен до глубины души. Луис Камачо никогда не называл его по имени за все пять лет знакомства.
Камачо потирал лоб двумя пальцами левой руки.
– Наркотики в Пентагоне - это вызовет большой шум в прессе, - продолжал Дрейфус.
– Тед Коппел из телепрограммы "Найтлайн" уже звонил нашему директору.
Какой-то умник на Холме требует, чтобы Конгресс провел расследование. В понедельник утром от всех в этом здании потребуют помочиться в бутылочку.
Если Камачо и слышал, то не подал виду. После паузы он тихо произнес:
– Мы его никогда не достанем, пока он сам не явится к нам.
Глава 27
В Вашингтоне не бывает дней хуже, чем субботы в августе. Из-за жары и влажности любой выход на улицу становится просто испытанием. Дымка рассеивает солнечные лучи, но не делает их мягче. Вся кожа исходит потом, и одежда превращается в зловонные тряпки.
К одиннадцати утра в субботу Чад Джуди ощущал себя так, будто жил на улице уже полгода. Ночью ему удалось поспать всего два часа, урывками минут по пятнадцать. В аллее, которую он теперь называл домом, поселилось еще трое бродяг, и все они к девяти утра напились до потери сознания. Им ничто не мешало спать.
Около семи - точно Джуди не знал, часы он держал в сумке - его сотоварищи встали и собрали вещички. Он побрел вместе с ними пять кварталов до благотворительной миссии. Двоих по дороге вырвало. Маленькая неоновая вывеска над входом гласила: "Иисус спасает".
Завтрак состоял из яичницы, поджаренных хлебцев и кофе. Джуди внимательно наблюдал за несколькими мужчинами и четырьмя или пятью женщинами - насчет одной он не был уверен, какого она пола, - которые ели с апатией или не ели совсем.
Алкоголики на последней стадии заболевания пили кофе, но к еде не притрагивались. Почти все курили. Сидевший напротив мужчина предложил ему "Пэл-Мэл" без фильтра, которую Чад Джуди принял. Он не курил с двадцати четырех лет, но в чужом монастыре...
– Я вижу, ты побывал в парикмахерской, - заметил благодетель, протягивая спичку.
– Угу.
– Я и сам иногда туда хожу.
Джуди молча курил, пока сосед не отстал. Сквозь облака дыма он рассматривал лица сидящих вокруг. Видимо, он был единственным, кто проявлял какой-то интерес к окружающим. Все они смотрели пустыми глазами прямо перед собой, или в тарелку, или в стену, или безучастно разглядывали дым от своих сигарет.