Операция начнется в подень
Шрифт:
Егоров провел рукою вокруг, и Усольцев проследил за его жестом.
Над столом начальника колонии висел на красном фоне позолоченный двуглавый герб, тоже, видимо, вырезанный из дерева зеками. Подойдя к шкафу со вставленными прозрачными стеклами, Егоров показал лежавшие там кружки, стальные ножи, разные фигурки из дерева и кости, несколько изделий из трикотажа. В углу небольшой стопкой лежали деревянные шахматы. Верхнюю коробку с шахматами он достал и вручил Усольцеву:
– Это наш подарок, как говориться, чем богаты…
– Спасибо! –
– Знаете, тут есть такие умельцы, блоху подкуют – заняться-то ведь особо нечем. А хотите, я вас зековским чаем угощу? – внезапно спросил Егоров, – учтите, если надо будет навести с ними мосты, придется наших подопечных угощать чифирем.
– Не стоит, Леонид Петрович, – предупредил его Куроедов, – сердце потом будет колотиться как бешеное, я пробовал…
Усольцев и без предупреждения Куроедова знал, что представляет собой чифирь, поэтому вежливо отклонил предложение начальника колонии.
– Товарищ полковник, – сказал он, – я хотел бы обсудить с вами один вопрос.
– Конечно, конечно, – согласился Егоров.
Они сели за стол.
Усольцев, стараясь говорить веско, убедительно, сказал:
– Нам, нашему ведомству, для оперативных целей нужно два ваших заключенных на непродолжительное время. Конкретно для чего, как вы понимаете, я не могу сообщить, но обещаю, что они будут находиться под плотным нашим контролем.
Произнеся еще несколько дежурных фраз о необходимости тесного сотрудничества двух служб, которое должно послужить на пользу обществу, Усольцев умолк.
– Ну, вы знаете, у нас не дом отдыха и не проходной двор, – нахмурился Егоров, которому просьба эфэскашника не пришлась по душе, более того, показалась странной – мы не можем устраивать прогулки, свободные гуляния. У нас все-таки режим, пусть колония и не строгого, а общего режима. Каждый выход заключенного из зоны на свободу отслеживается не только нами, но и теми, кто остался. Потом они задаются вопросом: "а, за какие такие заслуги отпустили Иванова в отпуск, особенно, если это не очередной, а краткосрочный?" Так легко отсюда не выходят и сюда не возвращаются…
С досадой уяснив, что с полковником не получиться договориться легко, с первого раза, Усольцев покраснел, его лицо приобрело недовольное выражение. Ничего не поделаешь – приходилось настраиваться на долгий разговор. Он хотел прибегнуть к разным убедительным аргументам в свою пользу, но неожиданно вмешался Куроедов.
– Николай Сергеевич, – сказал тот, – а каким образом были отпущены из третьего отряда осужденные Коляда и Евстифеев? Насколько я знаю, их опустили с вашего разрешения в краткосрочный отпуск.
– Да, – согласился Егоров, – они сообщили о тяжелом семейном положении и я принял решение отпустить их в Уральск, навестить больных родственников.
– Видимо, после того, как они их навестили, эти осужденные трудились у вас в гараже, ремонтировали
– Вы что, мне угрожаете? – спросил начальник колонии слегка охрипшим голосом – я не потерплю шантажа и давления. Я буду звонить начальнику Управления…
– Что вы, – спокойно сказал Куроедов, – у нас же с вами сложились нормальные отношения, Николай Сергеевич. Давайте решать вопросы совместно, помогать друг другу, а не ставить палки в колеса!
Егоров промолчал, только усы его под худым и длинным носом грозно встопорщились.
– Что же! – сказал он уже несколько другим тоном, – как я понял, вам надо организовать краткосрочный отпуск для пары зеков.
– Да, – подтвердил Усольцев – только, время мы обговорим с вами позднее, сейчас мне надо встретиться с этими людьми, посмотреть на них. Может, они для нас не годятся.
– Это мы устроим. – Егоров поднял трубку и сказал – Антон Семенович, к вам подойдут сотрудники ФСК, да, да из контрразведки, окажите им максимальную помощь. Выделите помещение и всё такое. Они хотят там побеседовать с несколькими зеками, вызовите кого скажут.
Затем Егоров обратился к Усольцеву:
– На КПП вам выделят комнату. Я, к сожалению, проводить вас не смогу – работы много, но Василий знает дорогу. Будете в наших краях заходите в гости, всегда рад увидеть.
– Конечно, взаимно, – отозвался Усольцев, усмехаясь про себя внезапной податливости начальника колонии.
КПП располагалось неподалеку от административного здания. От него в обе стороны широкими полосами шли столбы с колючей проволокой. Зеленые большие ворота, через которые на территорию колонии заезжали машины, были наглухо закрыты. За КПП собственно и начиналась зона.
Дежурный по КПП, который, видимо, и был Антом Семеновичем, сразу предоставил комнату и вызвал не беседу нужных контрразведчикам людей. Покашливая в кулак, он вытащил две пачки сигарет и отдал их Усольцеву, чтобы легче было наладить контакт при разговоре.
Перед выездом Усольцев ознакомился с материалами, относящимися к вербовке трех источников. Для поставленных целей он отобрал двух помоложе.
Первым привели худощавого бритого парня с бегающими неприятными глазами. Увидев на столе пачку сигарет, он по лагерной привычке взял их без спроса и попросил закурить. Куроедов зажег огонь в зажигалке, поднес к сигарете.
– Ну что, гражданин Грачев, – сказал он ровным тоном и Усольцев отметил про себя, что Куроедов уже приобрел опыт общения с местным контингентом, держался спокойно, уверенно, – сможете нам помочь?
Грачев глубоко затянулся.
– А что надо делать, граждане начальники? Завалить кого или на гоп-стоп взять?…
– Да ничего особого, – вступил в разговор Усольцев, – надо одному человеку сказать, что у вас есть подельники готовые продать оружие.
– Стволы, значит? – Грачев снова затянулся и практически в две затяжки выкурил сигарету. Потом без перерыва взял новую.