Операция начнётся в полдень
Шрифт:
Плотников позвал Красовскую и та, не зная, что нужно Михаилу Яковлевичу, особо не торопилась. Была суббота. Сегодня они закончат дела с Аркадием, всё должно быть хорошо.
— Ты что-то хотел, Миша? — спросила Екатерина Евгеньевна, когда вошла.
— Я тебе забыл сказать, — Плотников простовато глянул на неё, но Красовская знала, что эта простота кажущаяся, её любовник
— Не понимаю, почему ты передумал. Сделали бы все у меня, в моем кабинете тихо и спокойно. Зачем привлекать посторонних? — она пытливо посмотрела в его глаза.
— Перестраховываюсь всё! — искренне улыбнулся Плотников. — Я же известный перестраховщик, Катя. Ничего, не волнуйся, у Истоминой место опробованное, удачливое. Сделаем наши дела у неё!
Забелин вернулся в свой кабинет, и едва войдя, сразу услышал длинный непрерывный звонок телефона. Забелин поднял трубку.
— Сережа это ты? — раздался взволнованный голос Ирэны.
— Я Ира, что случилось?
— Мне надо с тобой срочно встретиться, прямо сейчас. Очень срочно!
— Но, я сейчас не могу, у меня тоже срочное дело. Давай после обеда?
— Нет, нет, надо сейчас. Дело касается моей начальницы — я не могу говорить здесь. Меня могут услышать.
Забелин на мгновение задумался. Возможно, у него есть запас времени, а Ирэна могла узнать что-то очень важное, такое, что возможно придется скорректировать саму операцию.
— Ладно! — сказал он — примерно на середине пути от нашего здания к вам есть кафе «Пиццерия».
— Это на углу Бабеля и Советской? — уточнила Истомина.
— Да. Давай встретимся там. Я сейчас выезжаю, и буду ждать тебя.
— Договорились!
Положив трубку, Сергей мгновение помедлил, соображая, что делать, потом он почти выбежал из кабинета, чтобы успеть сообщить о неожиданном звонке Шумилову. Но того уже не было — уехал в больницу к Цыганкову.
К кафе «Пиццерия» — небольшому уютному заведению в итальянском стиле, находящемуся на первом этаже старинного трехэтажного здания, Сергей подъехал со стороны улицы Советской. Несмотря на утро, эта улица была совсем не загружена — здесь ездили в основном легковые автомобили, чего нельзя было сказать об улице Бабеля, по которой беспрерывно шел грузовой поток, направляемый в объезд центра города.
«Хорошо, что утром начали поливать дороги, а то бы пыль стояла до небес», — подумал Сергей, взглянув на другую улицу, запруженную большегрузными КАМАЗами, длинными иностранными фурами, старыми, уже почти списанными грузовиками советской поры.
Ирэна задерживалась, и это обстоятельство начало
Поглядывая на часы, он нетерпеливо прохаживался возле входа в пиццерию. «Еще немного и мне придется уезжать, — думал он, — где же её носит?» Он подошел к краю тротуара и посмотрел вдоль улицы Советской, пытаясь за проезжавшими машинами разглядеть её «Жигули» — Ирэна должна была подъехать с противоположной от него стороны. Но её все не было.
Забелин уже собрался уходить совсем, когда заметил знакомую машину. Истомина ехала очень быстро, на грани фола — понимала, что опаздывает. Она, уверенно маневрируя, обогнала одну машину, вторую, пошла на обгон третьей.
«Вот дуреха! — подумал Сергей, — еще устроит аварию, разбирайся потом с гаишниками».
Ирэна между тем уже подлетала к перекрестку. На светофоре в это время зажегся желтый свет и колонна грузовых машин с улицы Бабеля, тяжело заурчав, начала свое движение вперед; черное облачко газов поднялось над ней, а до Сергея донесся запах сгоревшей солярки.
Никто не ожидал, что девушка решит в этой ситуации проскочить на желтый. Она надавила на педаль газа и рванула через перекресток.
«Ирка, что ты делаешь?» — хотел крикнуть ей Сергей, но слова застряли в горле.
Один из КАМАЗов, резво вырвавшийся вперед, с неимоверной силой и скрежетом врезался в бок «Жигулей», отбросил машину, как пустую консервную банку. Её закрутило, перевернуло несколько раз, она ударилась о фонарный столб и остановилась.
Сергей застыл не в силах двинуться — нереальность происходящего пригвоздила его к месту. Как в замедленной съемке он увидел, что железный фонарный столб чуть-чуть покачался и потихоньку начал падать на машину, придавливая её сверху своей тяжестью. Оборванные провода заискрили. «Сейчас взорвется!» — мелькнуло в мозгу.
Машины на перекрестке сбились в кучу, застопорили движение, задние, в которых водителям не было видно, что произошло, возмущенно загудели. Очнувшийся от неожиданности Забелин, до которого дошло, что все это не сон и не кино, бросился к машине Истоминой.
Он побежал не думая, что может произойти взрыв, что его может ударить током или сбить неосторожный водитель, решивший объехать возникшую впереди пробку. Он бежал и боялся только того, что может увидеть в покореженном салоне автомобиля.
«Жигули» Истоминой опрокинулись на крышу, придавленные сверху столбом. Дверцы были деформированы, изогнуты, с осыпавшимися стеклами. Остро пахло горелой резиной и бензином, который видимо, вытекал из пробитого бака. Но пожара пока не было.
Ирэна лежала без сознания, выпав из водительского сиденья. Она была не пристегнута ремнем безопасности и потому, Забелину подумалось, что её будет легко извлечь оттуда.
— Сейчас, сейчас я тебя вытащу! — думая, что говорит про себя, а на самом деле вслух бормотал Забелин.