Операция Наследник, или К месту службы в кандалах

Чернов Светозар

Начинатеся подъем. Поднимаются по грани зигзагами. Ступенька по северной грани, затем два-три шага к ребру и следующая ступенька уже по восточной грани. Двое волокут за руки, один подталкивает сзади, один на всякий случай и несет воду, пятый — «доктор». Этот доктор на отдыхе разминает ноги поднимаемым ими на пирамиду путешественникам. Если присядешь отдохнуть во время восхождения, неотвязный мальчик-туземец соблазняет глотнуть из грязного глиняного кувшина. Воду не пьют, а только полоскают рот. Затем арабы начинают предлагать купить «древние» безделушки, сначала ненароком, а потом все настойчивей и настойчивей.

—

Катар эль-херак кетыр (благодарю покорно) «катархерак кетыр», обычно употребляется как просьба о милости.

На пирамидах слово «букра» (букв. завтра) — для того, чтобы отбазариться от арабов. Употребляется также выражение «Мафиш! Оставь меня в покое или Убирайся!», аналог итальянского «non seccarmi».

Но вот Владимиров и наверху. Неровная площадка пространством около 3 квадратных сажень — верхнее острие пирамиды. Посреди площадки груда камней, в нее воткнут шест, показывающий первоначальную высоту пирамиды до того, как несколько верхних ступенек были сняты и употреблены для других строений.

Эстер рассказывает, что из голубой ленты сделала подвязки и сама расшила из золотой нитью, он сможет теперь их развязывать, когда они, наконец, останутся наедине. Владимиров спрашивает, а как ей понравился поросенок, который был обвязан этой лентой? — Какой поросенок? — Которого я прислал через Фаберовского. — Но я не получала никакого поросенка! — Так! А гриб он вам подарил? — Нет. — А прекрасный букет живых роз с могилы каноника Попелюшко? — Нет. — Я этого так не оставлю!

Эстер рассказывает о том, как она укрывалась в Каире от доктора Смита и высказывает опасение, что нелегкая может привести его и сюда. Гризли выступает в защиту доктора Смита.

Мешая Эстер разговаривать с Артемием Ивановичем, за два франка арабы предлагают написать надпись на камне, а они ее высекут специальным инструментом. Показывают надписи принца Уэлльского, Дона Педро, императора Бразильского, и т. д. Скрижали по франку от слова. Это делается, стирая предыдущие надписи о восхождении. Владимиров пишет какую-нибудь чушь и арабы радостно выбивают ее на камне.

Некоторые арабы предлагают за три франка забраться для Артемия Ивановича на соседнюю пирамиду Хефрена за четверть часа, и так же быстро спуститься с нее. Чтобы избавиться от надоедливых арабов, Владимиров соглашается, чтобы его проводники вместе с проводниками Эстер совершили это мероприятие, а они пока подождут их на вершине.

На пирамиду Хефрена путешественников не поднимают, так как на ней наверху широкими пятнами сохранилась полированная гранитная облицовка, являющаяся ровной наклонной поверхностью. Когда арабы поднимаются по ней, они распластываются на ней всем телом и медленно ползут, цепляясь за любую неровность.

Разговаривая с Эстер, Владимиров осматривает окрестности. При взгляде с пирамиды Хеопса: на северо-востоке по направлению к городу полосы зелени сквозят среди следов недавнего наводнения. Муравьиными тропами где-то мелькают дороги. В голубоватом тумане теряются очертания жилых домов, мечетей, минаретов, садов, храмов, дворцов. Горы Шаиб эль-Мокаттам и Цитадель кажутся огненно-красными. На востоке и на юго-востоке тянется долина, в которой широкой лентой искрится Нил. На запад в виде гигантского спуска, идущего от пирамиды, Ливийская пустыня: серо-желтый песок да торчат нагие скалистые возвышения.

Владимиров видит, как к гостинице подъезжает хедив и вместе

со свитой заходит внутрь. Спустя некоторое время подъезжает две коляски, в которых Артемий Иванович в бинокль разглядел Ландезена и Ко. Высадившись из экипажей, Ландезен входит в гостиницу, а выйдя из нее, проводит краткие переговоры с шейхом и тот отряжает в помощь своих бедуинов. Ландезен и пр. осматривают павильон окрестности пирамиды и начинают подниматься наверх, чтобы убедиться, что на пирамиде по пути, где будет подниматься Николай, нет взрывных устройств. Вскочив, Артемий Иванович и Эстер пытаются самостоятельно спускаться по другой стороне пирамиды. Мисс Гризли верещит истошным голосом, ничего не понимая. Их догоняют проводники. Владимиров велит им быстрее спустить их. Проводники подхватывают его и Эстер и несут вниз. Гризли не дается проводникам, полагая, что они хотят изнасиловать ее. Спускаются так: один араб разматывает свой тюрбан и обвязывает образовавшееся полотенце вокруг пояса туриста. Двое арабов, держа его за руки, прыгают на ступеньку, а третий за пояс смягчает приземление самого туриста. И тут из-за угла злорадно появляются доктор Смит с Проджером и преграждают им путь. Бурное объяснение, когда доктор говорит, что о месте и времени встречи знал заранее из письма, неосторожно оставленного женой на столе. Он видел, как Артемий Иванович приходил в гостиницу и брал у швейцара письмо на свое имя. Гризли тоже встревает в ссору, и бросив Эстер, переходит в лагерь Смита.

Она будет ухаживать за доктором Смитом, которого любит со времен еще до первой его женитьбы. Она должна капать на Эстер и говорить, что ему нужна такая жена, как Гризли.

Пока производятся разборки, на пирамиду вскарабкивается доктор Гримбл и глядя вниз, узнает, к немалому своему удивлению, Проджера, Владимирова, доктора Смита и его жену. Кричит Ландезену, который еще не поднялся. Владимиров отталкивает Смита и Проджера, и арабы мчат его и Эстер дальше вниз. Доктор Гримбл добегает до Смита и у них тоже происходит объяснение. А Владимиров с Эстер, спустившись, скрываются, убежав по проложенной сыпучими песками дорожке к Сфинксу, который находится в версте от пирамид.

Мамелюки перед битвой с Наполеоном пристреливали по сфинксу свою артиллерию, отбили ядрами часть носа и правой щеки.

Часов в одиннадцать Фаберовский нанимает проводника за пять франков на половину дня и экипаж (парное ландо) по уговору в 2–3 франка в час, которое должно обойтись при расчете на 5–6 часов разъездов 25–30 франков (включая неизбежный бакшиш).

Едет туда специально открыто, чтобы показать, что они всего лишь мирная супружеская пара. Уверен, что Ландезен не станет катить на них бочку, так как выставит себя глупцом. Араб, проходящий мимо, кладет в ухи горящий трут.

— Ялла! — Трогай! — кричит Фаберовский и они с Пенелопой отправляются к мосту Каср ан-Нил. Но тут лошади из-за горящего трута понесли, едва не убив седоков. Мост разведен. Он разводится только на два часа в день. Прямо на коляске влетают в Нил. Выбравшись на берег, сушатся, наблюдают за лодочниками, ссорящимися из-за того, кто пройдет первым.

Продавец воды кричит: «Мои, мои!» Это старик с длинным кувшином за плечами в веревочной плетушке с 2 длиннейшими горлышками. В руках у него две сверкающие чашечки, в которые он позванивает. За пазухой у него заткнуты такие же ярко-сияющие медные бокалы.