Операция «Невеста»
Шрифт:
Привлеченные шумом, в домах закопошились люди. Послышались голоса, за высокими заборами загорелись факелы. Надо было кончать с личем как можно скорее, пока он не кинулся на людей.
— Огнем его!
Из избы выскочила Марджет, держа в одной руке книгу, а в другой — горшок с углями из печи. Увернувшись от очередного взмаха меча Зимовита, колдун в два прыжка добрался до колодца, сруб которого торчал посреди деревни, и головой вперед приготовился сигануть вниз.
— Лови!
Бросив меч, Зимовит в прыжке попытался настигнуть свою жертву и схватил его
Наконец внизу что-то хрустнуло, Зимовит задергал ногами, вырываясь из рук спасателей, и мы кое-как перевалили его через край колодца, сами упав рядом. Студент лежал на спине, уставившись взором в видневшееся между деревьями звездное небо.
— Ушел, гад! — энергично высказался он, добавив пару крепких выражений. Мне захотелось тоже выматериться, так скверно я давно себя не чувствовал. Утешало одно: все-таки личи действительно непобедимы. А мы заставили его удирать!
— Ничего, — следующие слова Зимовита прозвучали бодрее, — он меня надолго запомнит! Да и я его подарочек — тоже.
К груди парень трепетно прижимал пару сапог.
— Это что такое?
Студент сел, при свете звезд внимательно осмотрел находку.
— С колдуна свалились, — объяснил он. — Я так крепко за них держался, что он из сапог вывалился и ушел, а вы меня вытянули… А хорошие сапоги! Почти новые, с подковками. От земли отчистить — и носить можно. Как раз мой размерчик! — Он приложил подошву одного из них к своей собственной обуви.
— Это крайне опасно и безответственно! — заявила Дорис-Марджет, садясь рядом. — Отдай немедленно! У покойников ничего никогда нельзя брать, особенно у таких. Ты что, лекций не слушал? Верни, кому сказала!
— Фигушки! — Зимовит всерьез начал переобуваться. — Во-первых, такие новые сапоги покойнику все равно без надобности. Во-вторых, это не подарок, а честно добытый боевой трофей. А в-третьих… в-третьих, я ему свои отдам, на память!
И действительно швырнул свои сапоги в колодец.
Девушка задохнулась от возмущения и обратила на меня горящий праведным негодованием взор. А что я? Из домов потихоньку начали выглядывать лопушане, и шестое чувство подсказывало мне, что снятые с покойника сапоги могут оказаться нашим единственным гонораром, едва местные жители узнают, что теперь плавает в их колодце.
Тем временем где-то…
В замке наступили нерадостные дни. Заболела Бланка.
Девушка так и не сумела полностью оправиться от потрясения, которое испытала, обнаружив покойницу в своей постели. То есть от померещившейсяей покойницы, ибо, когда на ее крики сбежались люди, в спальне никого не было. Но Бланка с тех пор твердила о мертвой женщине, которая лежала рядом с нею. Не помогали ни увещевания матери, ни угрозы отца, ни насмешки брата. К вечеру у нее начался озноб и жар. Ее так трясло,
Наутро из города привезли целителя, который пустил бедняжке кровь, поставил припарки, растер грудь и ладони какой-то мазью и оставил целый чан лекарственного травяного настоя, приказав поить больную только этим, разбавляя пополам с вином.
Жар спал, но лучше Бланке не стало. Сон ее был неспокойным — девушка металась, что-то кричала и бредила, выкрикивая бессвязные слова. Целитель приезжал вторично, опять пускал кровь, опять ставил ей припарки и поил какими-то настойками. Но ничего не изменилось.
Леди Анна не отходила от постели дочери. Она же зорко следила за тем, чтобы вокруг не крутились посторонние. Когда дела заставляли ее на время оставить пост возле Бланки, она запирала девушку на ключ. Возвращаясь в покои дочери в очередной раз, графиня заметила стоявшего у окна виконта Ламберта.
— Вы здесь? — холодно поинтересовалась она.
— А где мне еще быть? — вопросом на вопрос ответил тот.
— Где угодно, только не здесь. Замок большой, — неприязненно ответила леди Анна. — И он не ваша собственность, чтобы вы могли бродить, где вздумается!
— Но призраки, которые преследуют леди Бланку… — Заметив, что женщина уже поворачивает в замке ключ, виконт Ламберт подошел ближе.
— Мою дочь? — Леди Анна остановилась в дверях. — Преследуют призраки? Сударь, что вы несете? Да, Бланка что-то говорила о привидениях, но я более чем уверена, что в замке нет…
В это время она приоткрыла дверь.
Поскольку девушка теперь отчаянно боялась темноты, подле ее постели постоянно стояли зажженные свечи. Служанке вменялось в обязанность следить, чтобы ни одна не погасла. Целитель распорядился добавлять в пламя порошок целебных трав, уверяя, что от этого дыма очищается воздух и проясняется разум. Свечи горели и сейчас, озаряя незнакомую фигуру. Высокая женщина стояла в ногах больной и, опустив голову, смотрела в ее лицо.
— О, боги!
Словно только сейчас заметив, что она не одна, незнакомка выпрямилась, одарила людей холодным косым взглядом и исчезла.
Как я и предполагал, лопушане обрадовались результатам ночного колдовства лишь частично. Большинство пребывало в уверенности, что колдун теперь кинется мстить, и лишь немногие оптимисты твердили, что мстить он будет не деревенским, а именно заезжим борцам с темными силами, так что трем некромансерам следовало убираться подобру-поздорову. Хорошо еще, черного петуха забрать позволили.
— Ничего-ничего, — старался подбодрить я студентов. — В данном случае главное не гонорар, а практика. Кто еще из ваших сокурсников сможет похвастаться тем, что видел настоящего самородного лича и сумел уйти от него живым? Да еще и ужин у нас есть!
«Ужин» смирно сидел в холщовой сумке у седла Марджет и лишь время от времени принимался копошиться.
— Что такая кислая, студиозус Крама? — обратился я к девушке. — Петуха жалко? Мы с Зимовитом его сами зарубим, ты только поджаришь.