Операция «Одиночество»
Шрифт:
Возвращение из неудачного рейда тоже было спокойным — в конце концов, если и придется Императору искать крайнего, то уж во всяком случае он, Райтагг, даже теоретически ни в чем не виноват. Эта мысль весьма подняла настроение полковника, когда ему доложили о приказе немедленно арестовать советника Рейкера и о бегстве последнего.
Сначала он пришел в ярость. Затем ударился в панику. Однако последовавшие за этим события просто погрузили его в глубокую депрессию.
Бразраар бросился в погоню за советником, хотя с самого начала любому образованному и психически нормальному рекну было ясно, что искать одинокий истребитель среди сотен исследованных,
Все глубже и глубже забирался крейсер в малоисследованные, а теперь уж и вовсе неисследованные области. Казалось, раз уж адмиралу так хочется искать напакостившего ему оппонента, то проверять надо те системы, которые лежат на линии Рекн — Земля, однако Бразраар отдавал все новые и новые приказы, уводившие корабль в совершенно никому неизвестный, а потому и смертельно опасный сектор космоса. Бросок, осмотр территории, снова бросок… Подходило к концу топливо — его еще хватило бы на возвращение к Рекну, однако адмирал вновь и вновь давал очередные координаты, которые все больше и больше отдаляли крейсер от Империи. И скоро наступит момент, когда остатка топлива уже не хватит на возвращение. «До того, как наступит этот момент — не раз думал Райтагг, сидя в кресле в каюте своего заместителя, поскольку собственные апартаменты ему пришлось уступить сумасшедшему адмиралу, и потягивая сливки из большого хрустального стакана — мне совершенно необходимо что-то предпринять. Надо что-то придумать…»
Многие на борту разделяли мнение Райтагга, однако втихую соглашаться с критикой в адрес руководства, и выступить против назначенного Мудрейшим адмирала — это совсем не одно и то же. Полковник был уверен в двоих или троих приятелях, с которыми вел долгие разговоры, осторожно и ненавязчиво высказывая свою точку зрения в отношении состояния здоровья адмирала. Приятели соглашались с ним, как и с тем, что с таким положением пора кончать и что поехавшая крыша адмирала доведет их до крупных неприятностей.
И теперь, когда указатель запасов топлива приблизился к критической отметке и «точка возврата» оказалась опасно близко, Райтагг решил, что пришла его пора действовать.
Бразраар сам не слишком понимал, что происходит — жгучая ненависть затопила его разум, начисто лишив адмирала возможности соображать. Однако ненависть пробудила в нем иные чувства, и прежде всего ему все время казалось, что он знает, где находится этот мерзавец Рейкер. И он вел корабль от звезды к звезде, и ощущения становились «теплее», а затем и «горячее».
Если бы он очнулся и огляделся по сторонам, то возможно заметил бы ненависть и сочувствие в глазах офицеров, те эмоции, которые вызывает вид горячо нелюбимого и очень больного дальнего родственника. Его и жалко вроде, по-родственному, и ждешь не дождешься, когда же наконец подохнет и избавит мир от своего присутствия. На корабле назревал мятеж, это было видно даже неопытному салаге, однако сейчас у Бразраара была одна цель — Рейкер — и он шел к ней не оглядываясь и без колебаний.
Рейкер… бывший подчиненный, затем национальный герой, вырвавшийся из плена… ясно теперь, как он «вырвался», мерзавец… Потом советник Мудрейшего — где же его мудрость, дьявол его раздери, раз не увидел, не разгадал змею, пригрев ее на груди. И прахом пошла его карьера, разом забылись
— Адмирал! — голос диспетчера, раздавшийся по внутренней связи, отвлек его от печальных мыслей — До схода со струны пять минут. Вы приказали вас предупредить.
Бразраар поднялся из кресла, чувствуя, как боль пронзает суставы. Старость… Что ж, он стар, однако ему еще хватит сил найти и уничтожить этого урода, этого ублюдка, этого… Так и не придумав подходящего эпитета, адмирал чуть прихрамывая направился в главную рубку — он не желал пропустить момент схода со струны. Шестое чувство, которое вело его эти дни, сейчас подсказывало, что цель близка, очень близка. А он, неизвестно почему, очень доверял своим ощущениям.
Полыхнуло голубое пламя, заливая рубку мертвенным светом. Глядя на голубые лица своих офицеров, адмирал почему-то подумал, что сейчас они кажутся ему покойниками. Пламя, знаменующее сход со струны, давно погасло, а странное ощущение того, что он находится в окружении мертвецов, так и не проходило. Усилием воли Бразраар постарался отогнать от себя неприятное чувство, однако какой-то след в душе все равно остался.
— Приступить к сканированию пространства. Доложить параметры системы — приказал он вахтенному офицеру, который отдал соответствующие распоряжения, получил предварительные отчеты и вытянувшись в струнку перед командором доложил:
— Звезда класса FX-5, однако отдельные элементы спектра уникальны и не соответствуют стандартной классификации. Одна планета, расстояние от звезды 0,97 а.е. Согласно Имперским каталогам, этот сектор не изучен и параметры нашей точки схода должны быть занесены в лоцию как безопасная прыжковая точка. В настоящее время запущены зонды с целью сканирования околопланетного пространства на предмет… — офицер чуть запнулся, будучи убежден, что навязчивая идея адмирала не имеет ничего общего с реальностью — На предмет поиска бежавшего истребителя.
— Хорошо, продолжайте поиск — Бразраар, неподвижно, как статуя, стоял у обзорных экранов. Его глаза обшаривали пространство и, казалось, никакой сканер не способен дать больше информации, чем этот пронизанный жгучей ненавистью взгляд.
Крейсер медленно приближался к планете — голубой шар постепенно вырастал на экранах. Адмирал прислушивался к своим чувствам — те молчали, явно давая ему понять, что погоня завершилась. Только вот чем — действительно ли они достигли цели и где-то здесь скрывается беглый преступник, или просто неожиданно проснувшееся сверхчувственное восприятие столь же внезапно и угасло, не оставив следов.
— Адмирал… — раздался позади знакомый голос капитана крейсера, который в последнее время смотрел на Бразраара волком и старался как можно меньше с ним общаться.
— Да, капитан Райтагг… — адмирал повернулся и слова застряли у него в горле. Прямо ему в живот смотрело тускло поблескивающее дуло бластера. Оружие было в руке полковника, позади него стояли еще трое офицеров, неловко переминавшихся с ноги на ногу. — Что это значит, дьявол вас подери, немедленно объяснитесь…