Операция «Остров Крым»
Шрифт:
Он сел рядом, приобнял меня за плечо, посмотрел на дорогу, откуда уже давно доносился звучный рокот моторов и траков: парашютно-десантная часть, которой мы сигналили на перекрестке, теперь катилась по береговой трассе.
– Тэм, поверь, это не лучший вариант.
– Кажется, ты не можешь предложить мне лучшего. Уйти в бега? Я не хочу, Арт. Я не собираюсь бегать и прятаться на своей земле.
– Я тоже. Поверь мне, я тоже.
– Что же ты будешь делать, пока я сижу в мотеле с хорошей книгой?
–
– А потом? Арт, скажи мне правду. Скажи, и я сделаю, как ты просишь. Пойду с тобой в эту церковь и в мотель.
Он повернулся ко мне лицом и, не сморгнув, проговорил:
– Я собираюсь хладнокровно и преднамеренно убить восемь-десять человек, и развяжу на Острове кровавую баню. Ты со мной?
Мне бы, дуре, поверить ему в тот момент. Войти с ним в эту прохладную церковь и кадилом каким-нибудь подходящим или молитвенной скамеечкой врезать по загривку да оставить тут, под присмотром доброго батюшки.
Или наоборот – последовать за ним.
Скверней всего то, что в обоих случаях ничего, по большому счету, не изменилось бы. В частности, потому, что ракета, уничтожившая вертолет моего командира, уже болталась на подвесах советского истребителя.
Но я решила, что сарказм Арта перешел все допустимые пределы, что он просто хочет завернуть меня в вату, как другие мужчины до него.
Съездила ему по щеке, швырнула в него кольцо и пошла по серпантину вниз, навстречу своей судьбе, которая сегодня с утра стала нашей общей.
Вдоль по Слащева стелился белый вихрь: облетала черешня. Надувной Рональд Макдональд рвался с привязей под треск флагов. Недавно открытая американская закусочная блестела, как операционное отделение Бахчисарайской земской больницы.
Он нашел там почти весь свой «клуб самоубийц».
– Ну наконец-то! – сказал Князь. – Эта бутербродная себя на год вперед окупила – столько мы сожрали, пока ждали тебя… Не мог назначить в приличном месте…
– Здесь не подают спиртного – значит, красные не заглянут, – пояснил Арт.
Они расселись по машинам: четверо – к Верещагину, трое – к Князю. Один должен был подъехать прямо на квартиру.
Греческий квартал словно вымер – все побежали в центр, на Севастопольскую улицу, смотреть на проход советских войск.
…Зайдя в квартиру, Верещагин достал что-то из кармана джинсов и небрежно положил на книжную полку (они были даже в прихожей). Это заметил только Георгий. И только он заметил, что Арт не просто спокоен, а несколько мрачен.
– Царица? – тихо спросил Князь.
– Заткнись, Гия. Давайте садиться, господа. Шэм, запри дверь. Извините за недостаток посадочных мест, на такой кворум квартира не рассчитана. Берите подушки с дивана и рассаживайтесь на полу, кто хочет.
– Может, сначала
Верещагин посмотрел на часы, взял с полки кистевой эспандер. Козырев полез в холодильник.
– Кэп, я смотрю, у вас яйца есть… – начал Козырев. – Что вы ржете, сигим-са-фак?
– Это истерика. – Верещагин сам с трудом удерживал смех под контролем. – Есть, Володя, есть.
– В холодильнике! – На хохочущее офицерство это подействовало совсем деморализующе. – Три яйца, черт вас возьми, похабники! Капитан, можно их сварить?
– Ты же из «Макдоналдса», – удивился Верещагин.
– Он бургеров не ест, фигуру бережет, – пояснил отсмеявшийся Томилин. – Боится лошадке Басманова хребет сломать…
– Этой корове сломаешь, – весело отозвался Козырев.
Оптимизм поручика помог-таки поднять голову над трясиной уныния.
– Шамиль, Сид, что там у нас в батальоне?
– Наших согнали на футбольное поле в учебно-тренировочный комплекс…
– У советских поразительное пристрастие к спортивным сооружениям, – отметил Томилин.
– Легко использовать и охранять, – пожал плечами Верещагин. – Это еще Пиночету нравилось. Главное – чтобы Новак сделал свое дело. Нам нужен будет тактический центр…
– А телевышка, судя по передачам, еще не занята, – заметил Козырев.
– Паршиво будет, если мы влезем туда как раз одновременно с ними. Или если они нас обгонят, – сказал Берлиани. – А техники? Ты думаешь, мы сами сможем запустить в эфир это дело?
– Техники…
Верещагина перебил звонок в дверь.
– Ага, это, кажется, они…
Арт метнулся в прихожую. Князь потихоньку достал свою «беретту».
– Кто там?
– Простите, господа, мне нужен господин Верещагин. Это по поводу штурма Южной стены Лхоцзе.
– И как же вы собираетесь штурмовать гору?
– Э-э… По восточному контрфорсу, – последовал ответ.
– Войдите, – Верещагин открыл замок.
На пороге стоял типичный керченский амбал (почему-то считалось, что самые здоровенные грузчики водятся в Керчи). Ростом под два метра и такого размаха в плечах, что Верещагин усомнился в возможностях своего дверного проема.
Как выяснилось, зря. Парень легко преодолел дверь, подал капитану лапищу, между пальцами которой была зажата офицерская книжка.
– Штабс-капитан Кашук. – Детинушка продублировал голосом то, что было написано в книжке. – Батальон связи спецвойск ОСВАГ.
Верещагин вернул амбалу книжку и пожал протянутую ладонь. Князь спрятал «пушку», остальные облегченно вздохнули.
– Капитан Верещагин, – представился хозяин квартиры. – Капитан Берлиани, штабс-капитан Хикс, прапорщик Даничев, подпоручик Козырев, поручик Томилин, младший унтер Сидорук, ефрейтор Миллер, старший унтер Сандыбеков.