Операция "Рагнарёк"
Шрифт:
— Ищите женщину, — улыбнулся Войцех, сползая в мягкий туман, теплой волной окутывающий сознание, — я список кораблей прочел до середины…
— Паучий потрох! – выругалась подскочившая Делия, — кажется, на сегодня еще не все закончено.
* Одной из особенностей клана Вентру является избирательность питания. Каждый из них кормится только определенным типом крови или кровью жертв определенного типа
65. Северный Квартал. Дыба. Чикаго. Фьялар
Компания
Войцеха уложили на диван. Малкавиан все еще плавал на грани сознания, временами открывая затуманенные то ли болью, то ли безумием, глаза. Рану Норвик, осмотрев, признал неопасной, и перевязал ее обрывками довольно чистых льняных полотенец, обнаруженных на кухне. Кровь еще чуть сочилась сквозь повязку, но даже для человека такая кровопотеря не стала бы угрозой жизни. Другое дело, что человеком Шемет не был уже лет двести, и на нем порез давно должен был закрыться. Норвик поднес к губам Малкавиана пакетик, но тот только закашлялся, кровь пролилась по подбородку, и вряд ли внутрь попала хоть малая толика.
— Что с ним делать? – встревоженно спросил Фьялар.
Гном уже пришел в себя после кровавых игрищ Кужлейки. Шестое поколение – это «выдержка ХО», как самодовольно заявил Норвик, и физическая форма к Фьялару вернулась в рекордно короткий срок. Осталась только вязкая усталость и тяжелое мрачное настроение, усугубленное состоянием Войцеха. Даже радость от гитары, которую Фьялар объявил репарацией, контрибуцией и компенсацией морального ущерба, была отложена на потом. Скрипку он тоже вынес в гостиную, держа за гриф брезгливо, двумя пальцами, и бросил на стол, словно старую деревяшку.
— Это же Страдивари! – возмутилась Кэти, увидав такое обращение с раритетным инструментом.
— Хоть Гварнери! – нахмурился Фьялар. — Ты представляешь себе хоть одного музыканта в здравом уме, который рискнет на ней сыграть?
— Ты еще скажи, что она проклята, — иронически хмыкнула Кэти, но скрипки коснуться не рискнула.
— Это мы сейчас проверим, — Делия отнеслась к мысли о проклятии вовсе не с религиозным пиететом, а с профессиональным интересом практикующего мага, — есть у меня заклятие, позволяющее это обнаружить.
— Ты веришь в проклятия? – удивилась Кэти. — Я думала…
— Я не верю, я знаю, — ответила Делия, — это магия, а не мистика. Вполне реальная штука.
Она закрыла глаза и коснулась скрипки рукой.
— Не обнаружено. Но я бы все равно не рисковала. Ни забирать себе, ни выпускать на свободу. Проще сжечь.
— Ты собираешься сжечь миллион долларов, — усмехнулась Кэти, — рука не дрогнет?
— Теперь точно нет, — подмигнула Делия, — всегда мечтала сделать что-нибудь эпичное.
— Это ты еще успеешь, — напомнил Фьялар, — в первую очередь неплохо бы избавиться от трупов. Не оставлять же их полиции. А в городе сейчас начнется неразбериха, и чистильщиков не дозовешься. К тому же, неясно, кому они подчиняются, и кто еще остался по другую
В гостиную вернулась Бранка, снова в человеческом облике. На ней был потертый бежевый пыльник, очевидно, извлеченный из платяного шкафа Кужлейки. Плащ не доставал ей и до колен, рукава были безнадежно коротки, и пуговицы на груди натянули петли до предела. Но даже этот странный наряд смотрелся на девушке, как новомодная штучка, только вчера сошедшая с подиума в широкие потребительские массы. Она бросила Фьялару найденную там же, в хозяйской спальне, косуху. Рубашку Таможиус, похоже, срезал с Фьялара уже в кресле, но куртка оставалась в целости. Даже телефон, хоть и с разряженной батареей, обнаружился в кармане.
— Диззи огорчится, что пропустил момент, — улыбнулся Фьялар, и Бранка покраснела. Но не рассердилась. Очевидно, приберегла свой гнев для Диззи.
Диззи, оценив обстановку, свое разочарование пропущенным моментом решил оставить при себе. Он вошел почти сразу вслед за Бранкой, вернувшись после осмотра логова Кужлейки на предмет неожиданностей или наводящих на след улик. Обнаружить не удалось ничего интересного, кроме еще одного потайного хода, ведущего из спальни в маленький дворик, тщательно укрытый в середине кирпичного здания, с глухими стенами, уходящими до верхнего этажа и перекрытый на уровне крыши решеткой. Больше похожий на колодец, чем на дворик.
— Интересно, для кого строили этот дом? – задумчиво спросил Норвик и пояснил в ответ на удивленный взгляд Фьялара. — Это «топка». Мусоросжигательная труба. Впрочем, возможно, кто-то из Сородичей нашел там и окончательную смерть. Думаю, мы перетащим туда трупы. Заодно будем на сто процентов уверены, что никому из них не удастся воскреснуть.
— Вряд ли это делали для Таможиуса, — подтвердила Кэти, — он переехал сюда года три назад, а дом старый. Не перестраивал же он все четыре этажа – там соседи живут.
— Хорошо живут, — усмехнулся Рамо, — у них под носом трупы в трубу вылетают и в подвале кровь рекой, а они – ноль внимания.
— Меньше знаешь – крепче спишь, — кивнул Хоакин, — удобная позиция.
Он поднялся, и Рамо последовал за ним, чтобы перетащить трупы в колодец. Гулям солнце было нипочем, но их тела облили бензином из найденной на кухне канистры, в надежде на то, что загоревшиеся Сородичи утащат за собой своих приспешников и после окончательной смерти. Скрипку Делия положила рядом с трупом Кужлейки, мысленно пожелав, чтобы в Преисподней ему довелось на себе испытать ее проклятие, слушая «гениальную» игру какого-нибудь музыкально одаренного дьявола.
Нужно было решать, что делать с Войцехом. Хуже ему, вроде бы, не становилось, но и улучшения не наблюдалось. О том, чтобы везти его в таком состоянии в такси, не могло быть и речи. Равно как и о том, чтобы оставить в доме Таможиуса. Кэти предложила позвонить одному из своих друзей, но Фьялар отказался от этого предложения, решив не втягивать в историю незнакомых Сородичей. Он взял у Делии телефон и набрал Беккета. Тот ответил не сразу, и голос у него был взволнованный. Весь ночной Чикаго уже стоял на ушах, встревоженный неожиданным исчезновением Принца.