Операция "Рагнарёк"
Шрифт:
— Подумаю, — ответила Кэрол, — завтра утром постараюсь что-то организовать.
— Я тогда ложиться не буду. Дождусь. Эх…
Он снова замолчал на пару секунд и с горечью добавил.
— Ну, кто его за язык дергал? Промолчать не мог? Или соврать?
— Не мог, — убежденно ответила Кэрол, — и хорошо, что это понял. Она бы ему в жизни этого не простила.
— Чего? – удивился Крис. – Если бы он отвечать не стал, откуда бы она узнала?
— Тут уж, если не «нет», то, скорее всего, «да», — заметила Рыжая, — но не о том речь. Да плевать ей, шлялся он двести лет назад по борделям
— Как у вас все сложно, — хмыкнул Крис, — хорошо, что мне этого понимать не надо.
120. Улица Седова. Ростов-на-Дону. Саня
Григорий и Карен сидели по разные стороны стола, вполоборота друг к другу, лицом к Маше, и косые взгляды временами скрещивались, словно ножи. Долгая вражда не забывается по приказу сверху, никакие подписи под Конвенцией сердцу не указ. Но сейчас былая ненависть перерождалась в горделивое соперничество, словно тяжкий брус железа и черные комья угля, сплавлялись под ударами молота в сияющий меч, грозящий общему врагу.
— Что-то странное затевается, — доложил Григорий, — девицы вернулись из Батайска. Там тоже половина подвалов в городе перекуплена. Проверить, пользовался ли там кто этой вашей Силой, они, понятное дело, не могли. В архивах я порылся лично. По документам из фонда Госимущества многие из ростовских точек находится в бомбоубежищах, построенных еще в пятидесятые. И вот ведь, что… На карту они ложатся звездой. Даже те, которых больше нет, потому что дома снесли или убежища переделали под склады. Только звезда эта поменьше будет. И до Батайска не дотягивается.
— Думаешь, они уже пятьдесят лет это планируют? – скептически фыркнул Карен — Мы бы знали.
— «Мы» — это кто? – не замешкался с ответом Григорий. — Ты в пятидесятые еще в красном галстуке в школу бегал. Как же, сообщили тебе…
Карен поморщился. Григорий был прав, в Ростове не осталось ни одного Гангрела, пережившего Великую Отечественную Войну. Когда Бруха, прочно стоявшие у власти, как в Москве, так и на периферии, объявили эвакуацию Анархов, клан в полном составе отказался покинуть оккупированный Ростов. Маскарад давно научил Старейшин скрытности, и уход в боевое подполье стал его логическим продолжением.
О том, как все они встретили рассвет, помогая прорвавшимся в город бойцам Красной Армии удерживать захваченный с налета вокзал, дожидаясь подхода основных сил, официальная история умолчала. После боя в подвале полуразрушенного здания остались лишь двое истекавших кровью бойцов, которым нежданные союзники успели подарить Последнее Объятие.
Бруха вернулись в Ростов сразу после освобождения города. Тореадор и Вентру – в начале Перестройки, объявив город территорией Камарильи. На улицах завязалась война, в которой окончательная смерть, отступившая от героев в сорок третьем, вернулась за ними снова. Но цена была уплачена не напрасно – Ростов остался вольным городом. Тореадор и Вентру, пережившие драку, получили
К тому моменту клан насчитывал всего троих, молодых и неопытных, Гангрел, не успевших познакомиться с тайнами, известными их Сирам. Карен принял решение о расширении рядов клана, на сегодняшний день насчитывавших полтора десятка молодых Сородичей. Отбор проводился самым тщательным образом, и под рукой у Карена была сбитая воедино команда яростных бойцов, которым вера в свободу и справедливость, унаследованная еще от погибших Старших, заменяла зачастую опыт и вековую мудрость.
— В пятидесятые тут Бруха заправляли, — напомнил Карен, — они могли информацией и не поделиться. И сейчас я бы к ним обращаться не стал, если своими силами обойдемся.
— Почему? – удивилась Маша. — У меня друзья – Бруха, я бы им свою жизнь, не задумываясь, доверила.
— Не те Бруха, — покачал головой Карен, — тех, кто революцию делал, свои же в клочья порвали, пока за власть грызлись. Наши еще с тех пор не отмылись. Партаппаратчики хреновы.
Он бросил быстрый тревожный взгляд на Зою, но та согласно кивнула головой.
— Мы и сами можем подумать, — решительно заявил Саня, сидевший слева от Маши, — и я, например, думаю, что было тут что-то раньше. «Монстр» в подземельях. Который солдат погрыз. А потом на полвека затаился.
— Не затаился он, — сообразила Маша, — вернулся туда, откуда пришел, в Преисподнюю.
— Получается, они уже опробовали Портал? – встревожилась Ленка. — Недавно ведь снова появился.
— Получается что так, — кивнул Саня, — но это не значит, что он все еще тут. Да и портал побольше готовится.
— Ну, так что, — Григорий от волнения встал и зашагал по комнате из угла в угол, — дальше разбираться будем, или зачистку начнем?
— Мои ребята говорят, на острове вчера ночью странная компания появлялась, — сообщил Карен, — на магов не похожи, скорее на бизнесменов. Может, конечно, они базу какую-нибудь решили в порядок приводить. Но почему ночью?
— А откуда они знают, на кого похожи маги? — удивилась Лена.
— Аура у них особая, — ответил Карен.
— Нет никакой ауры, — поморщилась Маша, — это антинаучно.
— Значит, они видят антинаучную ауру, — усмехнулась Зоя, — Машенька, какая разница, как это называть? Что-то же они видят.
— Ну... – протянула Маша, — допустим... Как рабочую гипотезу. Но она нас все равно никуда не ведет. Григорий, сядь пожалуйста, у меня в глазах рябит.
Атаман недовольно сверкнул золотистыми глазами, но волка в клетке изображать перестал и вернулся к столу.
— Зачистка, — напомнил он, — откуда начинаем?
— С Батайска, — уверенно предложила Зоя, — достаточно убрать один луч, чтобы сломать пентаграмму. А начинать надо с большой. Если они встрепенутся и задействуют Портал, то с тем, что выберется из малого, больше шансов справиться.
— Что твои Дикари говорят? – Григорий повернулся к Карену. – Много в Батайске магов?
— Ни одного не заметили, — покачал головой Карен, — но это не значит, что их там совсем нет. Маги по ночам и спать могут. Не заглянешь же в каждый дом.