Операция «Ракета»
Шрифт:
– Вот гад! Вот бандюга!
– Морской взволнованно зашагал по комнате. Его не на шутку расстроила утренняя новость. По законам партизанской войны штаб должен расстрелять Лебедя за мародерство без суда и следствия. А это означало, что срывался хорошо задуманный план с приманкой шпионов… - Куда же он бежать собирался? Может, встретиться с кем хотел? Эх, жаль - упустили случай. Но ничего не поделаешь. Придется кончать с Лебедем. Помочь он нам теперь уже ничем не сможет. А предательство его вне всякого сомнения. Ведь точно известно, что немцы
Морской подошел к двери, приоткрыл ее:
– Вестовой!… Командира комендантского взвода ко мне!…
Минуты через три в штаб вошел Федотов:
– Слушаю, товарищ подполковник.
– Хватай Лебедя и доставь в штаб!… Оружие отобрать!… Веди со всеми шмутками… Не пойдет, силком тягни…
– Есть арестовать и доставить в штаб!…
Лебедь вошел в комнату в сопровождении Федотова и автоматчика. Прислонился плечом к стене и вызывающе сказал:
– Кому это пришло в голову арестовать меня?…
– Я приказал, - твердо произнес Морской.
– Не бери на себя слишком много!… Видал я таких командиров!… - кричал Лебедь.
– Богуешь?! Тоже мне, главнокомандующий нашелся!… Раз хотел измену пришить - не удалось, теперь опять взялся?!
– В село с группой товарища Жежера ходил?
– спокойно спросил Олевский.
– Ну, ходил.
– Боровичку у людей забирал?
– Брал, но не забирал…
– Платил за нее?
– Смеешься, капитан, или всерьез?
– Зачем же смеяться, когда не до смеха?… Отвечай: платил или нет?
– Что я, сумасшедший, платить?! Ее и бесплатно мне за сто лет не выпить…
– А ты знаешь, как это называется? Слыхал такое слово - мародерство?
– в упор глядя на него, спросил Морской.
– Ну и что?
– Партизан подбивал не подчиняться командирам, не выполнять их приказы?…
– Послушай, подполковник, брось ловить меня на голый крючок… Хоть бы приманку нацепил…
Олевский сделал паузу и потом решительно спросил:
– Когда был с Жежерой в селе, заходил в крайний дом? Возле леса…
Лебедь пристально посмотрел на капитана, сел против него на стул, закурил.
– Что же ты молчишь?
– Капитан внимательно наблюдал за парнем.
В глазах Лебедя при последнем вопросе на какой-то миг промелькнул испуг. Но усилием воли он подавил в себе эту мгновенно проявившуюся слабость и улыбнулся. Только улыбка вышла натянутой, фальшивой.
– Был я в этом доме… Знаешь, капитан, говори прямо, что вам от меня надо…
– Ты часы золотые там взял?
– Неужели я должен
– Положи часы на стол!
– Отстаньте вы от меня!
– Ах ты гад!
– вскипел Морской, схватившись за пистолет.
– Еще и огрызается! Шлепнуть его, сукиного сына, без волокиты!
– Спокойно, Миша, - глухо обронил Олевский и повторил: - Положи часы на стол!
– Не морочь мне голову, капитан!
– Обыщите его, - приказал Олевский Федотову.
Лебедь рванулся к столу, на котором лежало его оружие:
– Да я вас!…
– Не шебурши!
– схватили его за руки Федотов и автоматчик.
– Номер не выйдет!
Лебедь попытался вырваться, но, почувствовав, что это ему не под силу, сник.
– Ваша сила…
Федотов стал вытаскивать из его карманов всякую мелочь: расческу, зажигалку, портсигар, золотые часы, кольцо золотое, деньги…
– Эти часы взял в том доме?
– Капитан поднес к лицу Лебедя мужские золотые часы.
– Федотов!… Возьмите часы и сейчас же пошлите связного, чтобы он отнес их хозяину… Сколько брал боровички?
– Две бутылки…
Олевский отсчитал несколько крон и подал Федотову:
– Отдадите хозяину вместе с часами. Передайте словакам, что виновный будет наказан.
– Уведите арестованного!
– приказал Морской.
– Держать под охраной. Позже продолжим допрос…
На повторном допросе Лебедь назвал хозяйку золотого кольца. Ею оказалась уже немолодая женщина, к которой он дважды заходил за боровичкой.
Когда же были заданы вопросы, касающиеся его сотрудничества с немцами, Лебедь вновь стал твердить: «Не знаю… На немцев не работал… Не шейте мне измену…
Лебедь был уверен, что у чекистов нет доказательств его связи с врагом - ни письменных, ни свидетельских, он сам позаботился об этом, потому так упорно отказывался от всех обвинений. А за боровичку и золото расстреливать не станут, попугают немного - тем и кончится.
Но Лебедь ошибся. Помня о гуманности советских законов, запрещающих расстреливать человека без суда, он забыл о том, что чекистский отряд «Вперед» действовал в совершенно особых условиях. Именно эти условия продиктовали тот единственный, беспощадный приговор, который вынесло командование отряда изменнику Родины.
Утром следующего дня за околицей выстроились партизаны. Рядом толпились жители хутора и соседних сел. Конвоиры вывели на поляну Лебедя. Он шел, заложив руки за спину, низко опустив голову, и ветер играл его русым чубом.
Трудно сказать, о чем думал Лебедь в этот момент. Но внимательный взгляд заметил бы, что за минувшую ночь он сильно изменился. Под глазами появились темные круги, резче обозначились морщины на лбу и возле рта.
– Стой!
Лебедь остановился, поднял глаза на партизан. Суровые лица людей выражали осуждение и презрение. И он снова опустил голову на грудь, разглядывая под ногами смятую сапогами траву.