Операция "Толкинит", или Особенности национальной контрразведки
Шрифт:
— А ты сам здешний, дядя Миша? — эльф не терял времени даром.
— Здешний, конечно. Только я вас к себе не могу пригласить, ребята, уж извиняйте: у меня избушка под завязку забита, и даже сарайка. Дочку замуж выдаем завтра, вот родни со всех концов понаехало.
— Поздравляем! — оживился Галин. — И кто муж?
— Шурик Макаров, механизатор из Чукавинской. Широкого профиля, — заулыбался мужик. — Уговорили, к нам жить переедет. В колхозе руки лишними не бывают. Тем более теперь, когда комбайны новые есть, трактора,
— Механизатор? — насторожился гном при звуке смутно знакомого слова. — Это… с механикой связано?
— Ну не с курями же! — расхохотался мужичок. — Да Шурка наш — золотые руки парень! С закрытыми глазами любой двигатель перебрать может! А починить чего по дому — так вообще раз плюнуть!
— Такой молодой — и уже… меха…низатор? — приподнял брови Грандуэль.
— Училище в городе закончил, да при отце в гараже намастрячился. При желании да способностях долго ли!
— И мотор…цикл разобрать может? — жадно прищурился Галин.
— Одной левой! — гордо хмыкнул Миша.
Странное выражение мелькнуло на лице гнома — и тут же пропало, сменившись хищным: взгляд его скользнул в переулок.
— А там у вас лавка, никак?
— Магазин! — довольно поправил мужик. — Лавка раньше по средам приезжала из города, а сейчас барыга один минисупермаркет открыл! А тебе купить чего-то надо?
— Топор, — буркнул Галин, старательно избегая смотреть на эльфа.
И не успел Грандуэль ничего сказать, как гном завернул за угол и, хлюпая сапогами, устремился к дому с пестрой вывеской над дощатым крыльцом. Эльф, шипя как рассерженная кобра, рванулся за товарищем и исподтишка схватил его за рукав, но остановить гнома, направляющегося к топору, не смог бы и конец света.
* * *
— Как — нету?! — не веря своим ушам, Галин в который раз оглядывал полки за спиной продавщички — пожилой, худющей, с тонкими руками и ногами и с пергидролевыми космами, торчащими во все стороны, словно у кикиморы.
— Никак нету! — продавщица сочувственно развела ручками-палочками.
— А-а-а… что есть?
— Грабли есть. Лопаты. Молотки. Ухваты. Совок для мусора вот возьмите — недавно завезли, долго их не было. Или кочергу. Они еще реже бывают!
— Да ты что, девица?! — горестно взвыл Галин. — Издеваешься?!
— Да вы чего, гражданин! Как я могу!? — продавщица возмущенно вытаращила глаза. — Мне ж пр
о
цент с продаж идет!
— Ну так продай мне топор — и я тебе двойную цену дам!
— Да откуда я вам его… Ой! А бензопилу возьмете?
— Какую еще пилу, женщина?! — гневно взревел гном.
Продавщица испуганно отпрянула, но небритая физиономия Миши просветлела:
— Марья, кажи товар! Давай, помогу раскупорить…
И, не слушая возражений Галина, демонстраторы быстро выволокли из-за прилавка яркую коробку с незнакомыми буквами, извлекли железное оранжевое чудо, больше похожее на огромный безобразный нож с двумя странными ручками, налили в него что-то вонючее и сунули
— Проверяй!
— Чего? — Галин тупо уставился на страшилище.
— Как пашет, конечно!
—
Это
еще и пашет?..
— Ну ты, мужик, как не русский! — фыркнул Миша и сам повернул какую-то ручку.
Не иначе, волшебную.
Пила взревела дурным голосом, дернулась в руках, окуталась сизым дымом, цепь побежала…
Впервые в своей жизни Галин понял, что значит любовь со второго взгляда. Лицо его озарилось яростной радостью, глаза сузились, губы расплылись в улыбке…
— Беру!!!
* * *
Дом бабы Яблоко располагался на другом конце деревни, и пока путники дошли, успели промерзнуть окончательно — и к нижним регионам, побывавшим в болоте, присоединились все остальные. Когда до дома оставалось еще полквартала, Миша удивленно воскликнул:
— Глядите, два дыма с ее двора поднимается! Никак старая баню топит? Это в пятницу-то! Дни перепутала, что ли?
Но когда они дошли до ворот, то поджидал их еще больший сюрприз: сама хозяйка, сутулая, в синтепоновой безрукавке и длинной джинсовой юбке, замотанная в цветастый платок и с охапкой березовых веников. Лицо ее и впрямь напоминало яблоко — печеное.
— О, гости прутся! — обнажила она в улыбке единственный зуб.
— Туристы из города, — представил дядя Миша.
— А я-то гадала, чего у меня сегодня на пол четыре ножа в лужу упали… Даже баньку истопила — на всякий случай. Народные приметы не врут! Ну, здравствуйте, добры молодцы!
И игриво подмигнула гному.
— А… откуда… л-лужа-то? — только и смог спросить Галин.
— Потолок протек, — мгновенно поскучнела старуха.
— В смысле, крыша? — уточнил эльф.
— В смысле, потолок, — ворчливо отозвалась бабка. — На чердаке кот жбан браги перевернул.
— И вся?.. — вытянулась физиономия дяди Миши.
— Да нет, пяток еще остался, — невинно стрельнула глазками бабка.
Мужичок повеселел.
— Может, бабка Яблоко, по дому помочь чего надо? Крышу отремонтировать? Али чердак?..
— Идите-идите, ремонтнички, — хитро зыркнула старуха. — Парн
а
я стынет.
— Что парн
о
е стынет? Молоко? И куда идти-то? — не понял Сеткинс.
— Дым за яблонями видишь? На него и иди, если погреться хочешь.
При слове «погреться» фейри сорвались с места, будто костер развели у них под ногами.
— Веники возьмите!.. — старуха сунула эльфу свою ношу и повернулась к Мише: — А ты пока принеси им чего на задницу напялить да обувей каких-нибудь. Да пошевеливайся!
Хмыкнув, дядя Миша поспешил домой — благо, жил через три двора, а когда вернулся, из-за приоткрытой двери бани высовывались две недоумевающих физиономии и одна обиженная — в кроличьей шапке с опущенными ушами и жестяной шайкой в руках: