Операция «Валгалла»
Шрифт:
— Действительно, все замечательно продумано. Вы согласны, генерал? — сказал Бирр.
— Можешь хоть всю ночь играть этот водевиль, а с меня довольно, — сказал Каннинг и стал подниматься по темной каменной лестнице.
Бирр последовал за ним, позади них лязгнула захлопнувшаяся дверь. Они находились теперь в северной башне, центральном укреплении замка, в той его части, которая в старые времена служила последним оплотом его защитникам. Башня была полностью изолирована от других частей замка Арлберг, самое нижнее окно находилось в пятидесяти футах от земли, и было
Мадам Шевалье играла на рояле, им было хорошо слышно. Прелюдия Баха, четкость и холодность, только техника, без сердца. Из тех произведений, что она любит играть в борьбе с артритом пальцев. Каннинг открыл дверь обеденного зала.
Он был великолепен. С высокого сводчатого потолка свисали боевые знамена других времен, стены украшала изумительная коллекция оружия пятнадцатого-шестнадцатого века. Камин баронских пропорций. Гайллар и Клер де Бевилль сидели у камина, в котором горели дрова, курили и тихо разговаривали. Мадам Шевалье сидела у «Бехштайна». При виде Каннинга и Бирра она прекратила играть, хохотнула и заиграла «Траурный марш» из «Саула». [7]
7
«Saul» — оратория, написанная Генделем в 1738 году.
— Очень, очень весело, — сказал ей Каннинг. — Можно просто лопнуть от смеха.
Клер и Гайллар встали.
— Что произошло? — спросил Гайллар. — Я сразу понял, что что-то неладно, когда пришел человек и запер дверь в верхнюю часть башни. Я как раз только успел спуститься оттуда, спрятав веревку.
— Они нас ждали. Вот, что произошло, — объяснил Бирр. — Милый старина Шнайдер и Магда, как обычно захлебывающаяся от восторга при виде Гамильтона. Он стал великой любовью ее жизни.
— Но как они могли узнать? — удивилась Клер.
— Как раз это и я хотел бы знать, — ответил Каннинг.
— Я думаю, это очевидно. — Бирр подошел к буфету и налил себе бренди. — Садовник Шмидт. Тот, что снабдил тебя информацией о дренажной системе. Возможно, сотни сигарет оказалось недостаточно.
— Сволочь, — выругался Каннинг. — Я его убью.
— Но после того как примешь ванну, Гамильтон, пожалуйста. — Клер помахала рукой перед носом. — Ты, действительно, несколько с душком.
— Камембер не вовремя, — пошутил Гайллар.
Все рассмеялись. Каннинг сказал мрачно:
— «Треск терновника под горшком», [8] не так ли говорится в хорошей книге? Надеюсь, вы будете продолжать смеяться, каждый из вас, когда головорезы рейхсфюрера выведут вас к ближайшей стенке. — Кипя гневом, он пошел к выходу в наступившей тишине. Бирр опустошил свой стакан.
— Странно, но не могу придумать ничего смешного, чтобы вас развеселить, так что прошу меня извинить…
После его
8
Like the cracking of thorns under a pot, so is the laugh of a foolish man; and this again is to no purpose — Смех глупца подобен треску терновника под горшком; одинаково не по делу.
— Он, конечно, прав. Все это нехорошо. Если бы в этот раз Гамильтону и лорду Дандраму удалось сбежать и добраться до американских или английских войск, они могли бы привести их к нам на выручку.
— Чушь это все вместе взятое, — заявила Клер, снова усаживаясь у огня. — Гессер никогда бы не позволил так с нами поступить. Это противоречит его природе.
— Боюсь, полковника Гессера не будут спрашивать, — заметил Гайллар. — Он солдат, а солдаты имеют ужасную привычку делать, что им прикажут, моя дорогая.
Раздался стук в дверь, она отворилась, и вошел Гессер. Он улыбнулся, слегка поклонился всем троим и обратился к мадам Шевалье:
— Партию в шахматы?
— Почему бы нет? — Она теперь играла ноктюрн Шуберта, полный страсти и значения. — Но сначала разрешите наш спор, Макс. Поль не сомневается, что если явится СС, чтобы нас расстрелять, вы позволите им это сделать. Клер же верит, что вы не сможете стоять в стороне и ничего не делать. Что вы на это скажете?
— У меня странное предчувствие, что я побью вас в семь ходов.
— Ответ солдата. Понятно. Ладно.
Она поднялась, обошла рояль, направилась к шахматному столику. Гессер сел напротив ее. Она сделала первый ход. Клер взяла книгу и начала читать. Гайллар сидел, устремив взгляд на огонь, и курил трубку. Было очень тихо.
Спустя некоторое время открылась дверь, и вошел Каннинг в кителе от коричневой полевой формы и кремовых брюках. Клер де Бевилль сказала:
— Так много лучше, Гамильтон. В действительности, ты сегодня выглядишь красавцем. Должно быть, ползанье по канализации тебе на пользу.
Не поднимая головы, Гессер сказал:
— А, генерал, я надеялся, что вы появитесь.
— Я думал, мы уже насмотрелись друг на друга сегодня вечером, — ответил Каннинг.
— Возможно, но вот относительно предложения, которое вы сделали раньше. Я думаю, что ваши аргументы заслуживают обсуждения. Возможно, мы могли бы заняться этим утром. Скажем, сразу после завтрака?
— Вот теперь, черт возьми, вы говорите дело, — одобрил Каннинг.
Не взглянув на него, Гессер наклонился вперед, и пошел слоном.
— Шах и мат, я думаю.
Мадам Шевалье изучила расположение фигур на доске и вздохнула.
— Вы обещали за семь ходов, а сделали за пять.
Макс Гессер улыбнулся.
— Дорогая мадам, всегда нужно стараться играть на опережение. Первое правило хорошего солдата.
А в Берлине уже заполночь Борман все еще сидел в своем офисе, поскольку сам фюрер в эти дни редко ложился раньше семи утра, и Борман хотел оставаться рядом. Достаточно близко, чтобы не подпускать других.