Операция
Шрифт:
Самолёты приземлялись один за другим. Вот на балкон вышел диспетчер и крикнул, показывая пальцем вдаль, на самолёт, бегущий по полосе:
– Товарищ подполковник! Вон Чиканов на пробеге, Вы просили доложить.
– Спасибо!!! Наливай!
Выпили по маленькой, кто подходил, присоединялись к застолью. Алимов выпил рюмку водки, немного поморщился, взял кусочек поджаренного чёрного хлеба с лежащими на нём двумя шпротинами
Алимов со шпротами в руках, заорал в сторону вышки КДП:
– Диспетчер!!! Это кто?!!
– причём тон был такой, каким обычно задают вопрос: "кто посмел?"
Диспетчер с балкона ответил:
– Полковник Ремизов. Он до посадки просил никому не говорить. Сейчас сядет, буду звонить в Москву, докладывать, что задача по перебазированию выполнена полностью.
Лётчики смотрели на Алимова, - всё убирать? Тот махнул рукой, - да сидите, чего уж теперь. А сам пошёл на стоянку встречать командира.
Как только самолёт остановился на стоянке и открыли кабину, командир полка спросил у Алимова:
– У диспетчера был?
– Так точно. Он доложил в Москву. Всё нормально.
Ремизов отстёгивая привязные ремни, посмотрел на своего зама и показал большим пальцем себе за спину:
– Друг твой там живой? Помоги ему.
Только сейчас Алимов заметил в задней кабине едва живого доктора. Он, весь бледный, сидел с открытыми глазами, привалившись к борту. Он был в полной прострации. Алимов ошарашенно посмотрел на командира, тот с серьёзным видом сказал:
– Пришлось взять с собой, вдруг в воздухе пульс участится...
Техники открыли заднюю кабину, стали доставать оттуда майора медицинской службы.
Командир с заместителем пошли к КДП. Алимов сбоку посмотрел на командира:
– Командир, если я что-то не правильно сделал, готов понести наказание.
– Ты наверное думаешь, что победителей не судят?
– Ну,.. Типа того.
– И кто, по твоему, победитель?
Алимов улыбнулся:
– Судя по всему, доктор, - и, на всякий случай, сделал два шага в сторону.
Ремизов остановился, потянул носом воздух:
– Ты когда успел?
– Да там, в беседке у КДП стол накрыт.
– Да ладно, сегодня можно. Доктора пригласите, он тоже заслужил...Я бы сам сейчас выпил, да дел ещё много. А ты иди к ним, ты ж для них герой...
– Командир, я...
– Иди, иди. Набаловал я тебя. Но смотри когда-нибудь...
– Что?
– А ни чего. Я тебя породил, я тебя и убью...
– Как это?
– А вот так. Как Тарас Бульба. Книжки надо читать... Ладно, хватит лирики. Сегодня без разгула, разбор завтра в десять часов. Смотри здесь, что бы был порядок. Я буду в штабе.
19
Вот так и закончилось то лето. План был выполнен, программа успешно закончена. Ремизов получил повышение и уехал в Москву, Алимов так и остался незаменимым замом, но уже у нового командира. Мусин и Евсюткин уехали в другой учебный полк, осваивать более сложный самолёт. Алла уволилась из столовой и поступила в институт. Ким получил капитана. В общем,- всё шло своим чередом.
С тех пор прошло очень много лет. Я и мой старый друг, один седой, другой лысый, сидели хмельные в беседке и всё это вспоминали. Подливали себе вина и, время от времени, кто-то из нас начинал:
– А помнишь?..
Наше меланхоличное застолье прервали дети. Они шумной гурьбой ввалились в калитку и звонкими голосами начали наперебой что-то объяснять. Понятно было одно, им нужно была какая-то помощь. Вперёд вышел один мальчик и объяснил, что у одного из велосипедов проблемы с трансмиссией. Мы переглянулись, - дело серьёзное. Встали, пошли за калитку. Действительно, у одного велосипеда слетела цепь. Мы её поставили на место, слегка подтянули. Дети, собравшись в стайку, стали что-то обсуждать. У них были свои планы и, по всей видимости, очень много дел. К моему другу подбежала его внучка:
– Дед! Когда мы будем кормить белок? Ты обещал.
– Мы же вчера их кормили.
– Так это вчера!
– Если они вечером прибегут к кормушке, вот и покормишь. Дашь им сухарик.
Он погладил её по голове и легонько подтолкнул:
– Беги, тебя ждут.
Девочка побежала к калитке, а мой друг посмотрел ей вслед, потом повернулся ко мне и спросил:
– Ты заметил, у моей внучки греческий профиль?