Операцию 'Шторм' начать раньше

Иванов Николай Федорович

– Мне лететь.

Лететь, лететь. Лететь дальше. Добраться до Бориса. Увидеть его. Пусть поругает, прогонит, усмехнется, но - увидеть. Она не может вот так сразу, как, видимо, он, забыть обо всем. Отрезать прошлое. У нее один раз в жизни была та ромашковая поляна. И может быть, больше никогда не случится. По крайней мере она не хочет. Или Борис - или никто.

– Куда едем?
– подошел еще один водитель.

– Мне лететь, - повторила и ему Лена. Взяла чемоданчик. Где-то рядом с Центральным аэропортом, сказали, есть местный, а уж от него до Бориса один час лета.

...А вообще-то

таким, как Лена, у которых один Борис на уме, можно приезжать на Восток и осенью. Дальняя и необычная сторона - настолько дальняя и необычная, что кажется заграницей, - оглушила Лену, но заинтересовала лишь настолько, что где-то здесь, в этой необычности, служит и живет Борис. Как они встретятся? Что он скажет? Как посмотрит? Нужно только добраться до него к вечеру: хоть и красиво здесь, но ночью и красота страшна.

Побегала по дежурным, регистрациям - успела. Солнце еще стояло над горами, а она опять где с расспросами, где по наитию, но нашла сначала забор из пыльных плит, а потом вышла и к солдатским воротам. Помялась, собираясь с духом и надеясь, что кто-нибудь выйдет из будки дежурного и избавит ее от нерешительности. Но никто не выходил, мелкая дрожь не исчезла, и тогда она сама стала подниматься по ступенькам. Ужас: дома, издали, все казалось намного проще. Представлялось, что, как только она подойдет к воротам части, Борис сам выйдет навстречу, и они... они... Впрочем, это уже неважно, главное было - решиться на поездку и доехать, отыскать в далекой Средней Азии место, где живет и служит Борис. Глядела на карту - и обмирала. Мыслимо ли для нее такое - лететь к черту на кулички. Лучше еще десяток мин обезвредить, перелопатить гору земли, но там Борис, который столько времени молчит...

Вышел бы он сейчас. Полтора года она думала о встрече и каждый раз представляла, как выходит Борис. Другого не смогла придумать. А может, и не хотела. Вышел бы...

Вместо Бориса появился солдат с красной повязкой дежурного. Он оглядел ее, чемоданчик и, поняв, что это к ним в часть, спросил:

– Вы к кому?

– Мне... здравствуйте. Мне Ледогорова.

– Из какого взвода?

Взвода? Откуда она знает. Хотя нет, как же она забыла, он ведь командир саперного взвода.

– Из саперного, - радостно сообщила она.

– Саперного? У нас таких взводов нет.

Как нет? Может, она просто не туда попала, может, здесь есть и другая часть?

Торопливо, боясь, что дежурный уйдет, достала кошелек, отыскала среди денег листок с адресом. Солдат взял бумажку, прочел, свел брови, что-то соображая.

– Часть наша, но Ледогорова у нас нет, это точно.

– Ну как же нет! А где он?

– Подождите, вон Оксана Сергеевна идет, она у нас всех знает. Оксана Сергеевна, - поднял дежурный бумажку навстречу идущей по тротуару девушке в красном сарафане.
– Оксана Сергеевна, помогите. Вот, адрес наш, а солдата с такой фамилией вроде и не слышал - Ледогоров.

Сарафан, только что стремительно приближавшийся к КПП, замер, девушка остановилась, впилась своими огромными глазищами в Лену, и та поняла: эта Оксана Сергеевна знает Бориса. Но почему так резко остановилась? Почему молчит? Почему так смотрит? Оценивает? Сравнивает? С кем? Уж не с собой ли, такой ногастой и лупастой? А вдруг и правда?

–

А вы?..
– наконец проговорила Оксана.
– Вы кто ему... Борису?

Какое ее дело? В гости приехала. Родственница.

– В гости...
– ответила тем не менее почему-то сдавленно.

Оксана опять придирчиво осмотрела ее, чемодан и сумочку. А Лена рассматривала ее. Какое это, наверное, счастье, удача для девушки, когда у нее есть на лице какая-нибудь родинка, небольшой шрамик или что-то такое, чего нет у других, - это привораживает, притягивает. А когда к тому же есть такие глаза и такие ноги, как у Оксаны, то не нужно даже и родинок... И все это, конечно, видел и не мог не оценить Борис...

– Ледогоров здесь уже не служит, - дошел до Лены голос. И тут же сам сарафан тоже приблизился, и Лена разглядела, что глаза у Оксаны хоть и огромные, но какие-то холодные, зеленые. Такие глаза разве смогут разглядеть Бориса? Сам-то хоть он их рассмотрел?

– Он здесь уже давно не служит, - вновь повторила для нее Оксана.

– А где... он служит?

Спрашивать не хотелось, вернее, не хотелось спрашивать именно у Оксаны, но солнце уже садилось, солдат ничего не знает, и эта красивая и холодная девушка - последняя ниточка, которая может привести ее к Борису. Сказка про злую волшебницу...

Оксана почему-то оглянулась, посмотрела на темно-синие, похожие на грозовые облака горы на горизонте.

– Он далеко.

– Где?

– Там, - после некоторой паузы кивнула Оксана на горы-тучи.

А что там?

– А как... доехать до него?

Неприятно, ужас как неприятно вымаливать у этого красного, а теперь уже позеленевшего от глаз сарафана какие-то новости для себя. Но что поделаешь...

– Понимаете, к нему нельзя доехать.
– Оксана, оказывается, все это время тоже смотрела на горы.
– Вася, - вдруг обратилась она к стоящему рядом дежурному, - иди неси службу.
– Убедившись, что дверь за ним закрылась, перевела взгляд на Лену.
– Он... он за границей. Это все, что я могу вам сказать. Так что не ищите его, а езжайте домой.

За теми горами - граница? И Боря там? А какая страна? Какие у нас по карте внизу страны? Господи, вся география вылетела из головы. Китай, Монголия, Индия, Турция... Что-то еще мелкое...

– А... адрес? У вас есть его адрес?

Господи, лишь бы не было. Пусть она не узнает, где Борис, но лишь бы он никому не писал...

– Дело в том, что адрес у него наш, советский, - медленно, останавливаясь после каждого слова, словно все еще раздумывая, говорить или нет, тем не менее сказала Оксана.
– Письма уже потом переправляют к ним туда. Вы меня понимаете?

"Значит, они все-таки переписываются, - думала Лена свое.
– Мне - ни строчки, а этой лупастой-ногастой..."

– А что же вы здесь, если он - там?
– закончила свое унижение презрительным вопросом Лена. У Оксаны от удивления раскрылся рот оказывается, он и в самом деле открывается от удивления, это не только так в книгах пишут, - веки виновато, безответно заморгали, и Лена, подумав: "Вот так и ходи", - взяла чемоданчик и пошла от КПП.

Необходимое послесловие. На следующее утро в отделение милиции ташкентского аэропорта милиционер привел девушку.