Опередить дьявола

Хайдер Мо

Вот черт. Она прислонилась к переборке и сделала несколько медленных глубоких вдохов, чтобы справиться с головокружением. Рана на ноге открылась, и из нее вытекло бог знает сколько крови. Если бы кто другой так истекал, она бы отправила его в больницу без промедления.

Хорошего мало. Мягко говоря.

61

Если надо было разрушить чьи-то предрассудки, Дамьен Грэм не останавливался ни перед чем. Когда Кэффри, сразу после шести вечера, подъехал к его крошечному дому с террасой, Дамьен встретил гостя на пороге, мечтательно глядя окрест. В зубах сигарилла, солнцезащитные очки Diesel

в пол-лица и пижонское долгополое верблюжье пальто. Не хватало только красной фетровой шляпы. В глубине души Кэффри испытывал жалость к этому человеку.

Когда он приблизился, Дамьен вытащил сигариллу изо рта и кивнул в знак приветствия.

— Не возражаете, если я покурю?

— А вы не возражаете, если я поем?

— Без проблем. Будьте как дома.

Утром, бреясь перед зеркалом на работе, Кэффри ужаснулся тому, какой у него загнанный вид. И сделал еще одну зарубку в памяти: нужно хоть что-нибудь поесть. Сейчас заднее сиденье в машине было завалено бутербродами и шоколадками — «Марс», «Сникерс», «Дайм», — купленными на станции техобслуживания. Вот оно, мужское решение проблемы. Не забыть бы припрятать это добро в безопасное место, подальше от Мирта. Он достал карамельный батончик, снял обертку и, отломив два кусочка, положил за щеку, чтобы таяли постепенно. Стоя на крыльце, они с Дамьеном какое-то время молча смотрели на припаркованные перед домом машины. Фургон ПРА. Чудной «ретро-воксхолл» Кью.

— Может, вы мне скажете, что происходит? — спросил Дамьен. — Ваши люди переворачивают все вверх дном. Говорят, что мой дом нашпигован скрытыми камерами.

— Так и есть.

Дамьен был не одинок. Дом Симоны Блант тоже оказался под прицелом, и в эти минуты Тернер как раз беседовал с хозяевами. Все службы были полностью задействованы. Не хватало только Проди. Кэффри так и не сумел связаться с ним по телефону. А неплохо было бы выяснить, где он и что ему удалось разузнать о местонахождении Фли. Убедиться в том, что он занимается порученным ему делом, а не подбирается в очередной раз к досье Китсон.

— Дамьен, по поводу этих камер, — начал Кэффри. — У вас нет никаких соображений насчет того, как они к вам попали?

Дамьен презрительно хмыкнул.

— Вы думаете, это я их установил?

— Нет. Я думаю, что кто-то проник к вам в дом и установил их. А вот при каких обстоятельствах он это сделал, мне непонятно. А вам?

Дамьен немного помолчал. Потом швырнул окурок на не самую опрятную лужайку перед домом.

— Пожалуй, — признал он, теснее запахиваясь в пальто. — Я уже об этом думал.

— И?

— Взлом. Давняя история. Задолго до угонщика. Тогда мне казалось, что это как-то связано с моей благоверной — вокруг нее крутились сомнительные друзья. Мы сообщили в полицию. Дело было странное — ничего не украли. А теперь, когда я вспоминаю… скажу так… возникают вопросы.

Кэффри отправил в рот остатки карамельного батончика. И заглянул Дамьену через плечо — в прихожей на стене висели фотографии: черно-белые, в рамочке, студийные снимки Алиши с распущенными волосами, перехваченными широкой лентой на манер кэрролловской Алисы. На него вдруг накатило тошнотворное состояние дезориентации, когда дело в считанные часы перевернулось на сто восемьдесят градусов. Вся команда сменила курс: вместо того чтобы заниматься Тедом Муном, они переключились на его жертв, ведь Мун заранее выбирал девочек, а это в корне меняло характер расследования. Мало того, у всех было неприятное ощущение, что им недолго ждать очередной неприятности. Что где-то живет очередная семья, и в их доме уже работают скрытые камеры видеонаблюдения. Задача

ПРА — вычислить эту семью, и Кэффри уже не сомневался, что ключом к разгадке станет ответ на вопрос: почему угонщик выбрал именно Алишу, Эмили, Клио и Марту.

— Что происходит? — прервал его размышления Дамьен. — Такое чувство, будто меня выслеживают. Мне это не нравится.

— Еще бы. — Кэффри смял обертку и, подчиняясь врожденному инстинкту профессионала, находящегося на месте преступления, сунул ее в карман. — Происходит то, что мы чуть-чуть продвинулись. Увидели Теда Муна под иным углом зрения. Он умен. Согласны? Смотрите, как он поступил. Он мог похитить Алишу — да кого угодно из них — в любой момент, когда ему заблагорассудится. Но он этого не сделал. Он разыграл спектакль. Захватил девочек в публичных местах, чтобы это выглядело случайностью. И он так поступил, чтобы скрыть тот факт, что он уже знал всех девочек.

— Уже знал Алишу? — Дамьен, скрестив руки на груди, покачал головой. — Нет, не верю. Я видел фото этого ублюдка. Я его не знаю.

— Очень может быть. Зато он знал Алишу. Каким-то образом. Возможно, через друзей. Она иногда ночевала не дома — у подружек?

— Нет. Она же была совсем кроха. Маленькая девочка. Лорна все время держала ее дома. У нас здесь даже родственников нет. Моя родня в Лондоне, ее — на Ямайке.

— Никаких подружек?

— Не в том возрасте. Что сейчас ей позволяет ее мамаша, я не знаю.

— А одну ее никогда не оставляли?

— Да ну что вы. Лорна, при всех ее мерзких выходках, была хорошей матерью. А если хотите узнать больше про то время, то вам надо поговорить с ней.

Легко сказать. Тернер инициировал не один запрос через Интерпол, но от полиции Ямайки так ничего и не добился. Кэффри проглотил шоколадку. Он перебрал сладкого, и язык у него стал обложенным и сухим. Это лишь усугубляло состояние невнятности и дезориентированности и усиливало сводившее его с ума ощущение, что нечто важное остается на периферии его сознания, и он никак не поймает это важное за хвост.

— Дамьен, мы можем подняться наверх?

Последовал тяжелый вздох.

— Пойдемте. — Он вошел в прихожую и закрыл входную дверь. Снял пижонское пальто, повесил на вешалку и подал детективу знак следовать за ним. Довольно быстро для своих толстых ляжек, держась за перила, он начал подниматься по лестнице, — носки врозь, дум-дум, — так что старые деревянные ступеньки под ним заскрипели. Кэффри медленно следовал за ним. На лестничной площадке стоял Кью. В костюме, который блестел и переливался наподобие тафты, он колдовал над электронным приборчиком, лежавшим на перилах, и даже не поднял головы и вообще никак на них не прореагировал. Большая спальня в передней части дома была отделана с фантазией. Три стены, выкрашенные в буро-коричневый цвет, украшали аэрографические картинки обнаженных женщин, а четвертая оклеена коротковолокнистыми серебристо-черными обоями. Передняя спинка кровати отделана черной замшей, по кровати разбросаны серебристые декоративные подушки. Платяной шкаф с зеркальными створками.

— Симпатично.

— Вам нравится?

Кэффри вытащил из кармана «Твикс» и развернул обертку.

— Комната холостяка. Когда вы жили с Лорной, она, наверное, выглядела иначе? Вы здесь спали?

— После ее отъезда я тут все переделал. Избавился от ее барахла. Да, это была наша комната. А что?

— А до того? Может, здесь была комната Алиши?

— Нет. Детская всегда была в задней части дома. Хотите посмотреть? Там ничего нет, кроме ее игрушек. Вдруг она когда-нибудь вернется.