Опережая бурю
Шрифт:
До самого Хэмпшира Джек не покидал купе. Не ходил в вагон-ресторан на завтрак, обед и ужин. Он лежал на постели и поглаживал медленно погружающуюся в него Драгоценность. Нянчился с ней, точно с младенцем, и она отвечала ему. Ему казалось, что он лежит на теплых ласковых волнах. Они покачивают его, и ему невыносимо хорошо, счастливо.
Когда поезд прибыл на конечную станцию, Сокровище уже скрылось под слоем кожи. Теперь оно напоминало большую опухоль, вздувшуюся на груди, и уже добралось до ребер, погружаясь все глубже и глубже. Оно приступило к перестройке его грудной клетки,
Пока Джек лежал в купе, он совсем не хотел есть. Только в трактире за кружкой эля и курятиной он понял, насколько сильно проголодался. Джек мог бы пяток таких курочек за один присест съесть. Сокровище перестраивало его организм, и на эту перестройку уходило много энергии. Но заказывать еще курятину он постеснялся. Станислав был в два раза больше его, и тот добавку не попросил. А вот по второй кружке эля они пропустили. Святое дело.
До Птахи Джек добрался лишь к вечеру. В отличие от Фогштиля, паромобилей в Хэмпшире было не в пример меньше. По городу люди передвигались в основном на конных экипажах. Извозчик ему попался неразговорчивый, да к тому же насквозь простуженный. Он постоянно чихал и сморкался в большой клетчатый платок.
Гарри Птаха жил на окраине города. В отличие от Джека и Стани Шмеля, ему на соревнования ездить было не нужно. Он жил в Хэмпшире.
Гарри встретил его радушно, выслушал историю о краже снаряжения, успевшую обрасти подробностями, словно подводный риф кораллами, и пообещал помочь со всем необходимым. Проситься на постой даже не пришлось. Он сам проводил Джека в комнату на втором этаже, предложил располагаться и оставил гостя наедине.
Сбросив куртку на пол, Джек растянулся на диванчике, расстегнул рубашку и положил руки на грудь.
Сокровище пульсировало.
Джек закрыл глаза.
Внезапно что-то изменилось в нем. Он забыл о том, что он Джек Мортон. Человек Джек Мортон перестал существовать. На его месте выросло великое дерево, держащее на своей кроне огромный живой мир. Он помнил это дерево. В прошлый раз он видел его и стоял рядом, когда ему выжгло солнцем глаза. Теперь же он сам был этим деревом.
«Чтобы прозреть, нужно ослепнуть,» – родилась в голове мысль.
Вокруг него простиралась бесконечность. И он жил стержнем мира, запутавшегося в его волосах.
Он понимал, что нет никакого дерева, и мир наверху его вовсе не плоский, каким ему представлялся. Новые знания и ощущения мозг обволакивал в знакомые образы и метафоры, пытаясь приспособить под себя. Новое знание исходило от Сокровища. Оно находилось внутри него, или он стал им.
Проснувшись утром, Джек долго лежал в постели, прислушиваясь к себе. В эту ночь в нем что-то изменилось. Он стал другим. За одну ночь дерево-Джек прожило несколько тысячелетий, наблюдая и питая мир, лежащий у него на плечах. Изменился облик земли, исчезали и вырастали горы, сменялись поколения живых существ, обитающих на тверди, появлялись и исчезали государства, начинались и заканчивались войны. После одной войны мир очень долгое время казался совсем безжизненным. Только в отдаленных
Джек лежал на диване, вспоминая все, что ему снилось. А снилось ли? Видения были настолько четкими и живыми, что он не мог поверить в то, что это был банальный сон.
Лежа на диванчике, он слышал дыхание просыпающегося дома. В ванной принимал душ Гарри Птаха и напевал себе под нос популярную песенку «Дверь в лето». На кухне готовила омлет из трех яиц с беконом его жена Лола. Ей не нравилось, что у них в доме остановился незнакомый ей мужчина. Но она ничего не говорила мужу про это. На чердаке разложили оловянных солдатиков Чарли и Майкл, дети Гарри и Лолы. На чердаке кипела нешуточная битва. Альбионцы Чарли сражались против лягушатников Майкла, и, как ни странно, лягушатники одерживали верх.
Джек Мортон не мог слышать и видеть всего этого, отделенный от Гарри, Лолы и детей надежными стенами, но он знал, что происходило во всем доме.
Он попробовал, не вставая с дивана, выйти на улицу, но у него ничего не получилось. За пределами дома он проваливался в пустоту и глухоту.
Джек только теперь понял, что все изменилось. Ему никогда не вернуться назад к прежней жизни. Ее больше не существовало. Мосты взорваны, а на берегах его новой жизни окопались снайпера и поливают свинцом прошлое.
Только вот что ему делать? Куда двигаться дальше, с преследователями за спиной и опасным грузом новых знаний внутри? Как жить на новом берегу?
Одно Джек знал точно. Он хотел, быть может, в последний раз подняться в воздух и совершить скольжение на доске. Пускай это будет его последнее скольжение, но он хотел насладиться любимым чувством свободного полета.
Если бы он только мог знать, к чему это может привести…
Глава 9. У цели
Отель «У погибшего охотника» находился на окраине Хэмпшира в тихом уютном районе, застроенном двухэтажными домиками с крылечками на три ступеньки и маленькими садиками, огороженными кованными черными решетками. Четырехэтажное здание отеля возвышалось над остальными домами, точно Гулливер над лилипутами, и служило приманкой, как для приезжих, так и для местных жителей. Точно мухи на вишневый сироп слетались они к трактиру «Охотничий трофей», где днями и ночами можно было выпить крепкого и закусить вкусным. Здесь околачивались местные выпивохи, просаживая последние деньги, заглядывали почтенные респектабельные джентльмены, одни и в компании дам, обедали и ужинали гости отеля.
Обычно отель пустовал. Редкие гости добирались до окраины Хэмпшира, но ныне в связи с открытием чемпионата мира по аэроскидингу во всем городе было не найти свободных мест, повсюду толклись приезжие, слышалась иностранная речь, столичный и провинциальный говор.
Заполнился и «Погибший охотник». Извозчик возил Карла с друзьями от отеля к отелю, пока они не добрались до окраины, где обнаружилось несколько свободных номеров для него, друзей и Механикуса, который после аварийной посадки возле хэмпширского кладбища надолго застрял в городе.