Описание Отечественной войны в 1812 году

Михайловский-Данилевский Александр Иванович

Главная выгода, извлеченная Наполеоном из сей переписки, состояла в получении удостоверения через Бертеми, принятого Князем Кутузовым в Леташевке, что Русские еще не выступили из Тарутина. Это известие подало Наполеону надежду совершить беспрепятственно предпринятое им боковое движение с старой Калужской дороги на новую. 9 Октября он выехал из Троицкого в Игнатово, в промежутке сих дорог, где тянулись его войска, в том самом порядке, как они выступили из Москвы. В авангарде шел Вице-Король, 9-го числа прибыл он в Фоминское и соединился с пехотной дивизией Брусье и конной Генерала Орнано, находившимися там уже несколько дней. Гвардия и Даву следовали за Вице-Королем. На старой Калужской дороге остался Ней, к которому должен был присоединиться сборный корпус Мюрата и вместе с ним преследовать общему движению на Фоминское, где 10 и 11 Октября сосредоточилась вся армия. 10 Октября прибыл Наполеон в Фоминское и лично производил обозрение, на дальнее расстояние влево, высматривая, не показывается ли ему во фланг с той стороны Русская армия, что особенно озабочивало его. Не видя там никого, кроме разъезжавших поодиночке казаков отряда Дорохова, Наполеон приказал Понятовскому идти на Верею, открыть сообщение с Можайском и послать разъезды к Медыни; армию двинул он на Боровск, а сам остался на несколько часов в Фоминском, для извещения Генералов, находившихся в Вязьме, Смоленске, Орше и других местах, что избирает новый путь действий и идет через Калугу на Ельню. Самое важное повеление послано было к Виктору, который, находясь в центральном положении,

долженствовал служить резервом главной армии и Сен-Сира, и оплотом на Березине. Наполеон писал Виктору: «Если ваш корпус не был вынужден сделать какого-либо движения против Графа Витгенштейна или Чичагова, то пошлите одну пехотную дивизию и одну кавалерийскую бригаду на Ельню, а оттуда для соединения с главной армией на Калугу; до тех пор, то есть до соединения моего с сими войсками, и пока они не проложат нового пути на Ельню, я принимаю операционную линией дорогу из Калуги через Юхнов, Знаменское и Вязьму, а потом, когда войду в сношение с вами, через Ельню и Смоленск. На каждой станции по этой дороге учредите этапы, поставьте на них по 100 человек и заготовьте лошадей для эстафетов». Находившемуся в Можайске Жюно велено отступить к Вязьме, а генералу, командовавшему в Вязьме, идти в Юхнов. Окончив распоряжение, Наполеон отправился 11 Октября в Боровск, с уверенностью прийти в Калугу прежде Князя Кутузова.

Таковы были действия и намерения нашего врага, со времени выступления его из Москвы до прибытия в Боровск. Обратимся к вождю Русских сил. О первом появлении на новой Калужской дороге французов, то есть дивизий Брусье и Орнано, Князь Кутузов немедленно был извещен Дороховым, стоявшим в Катове, где ежедневно имел он сшибки с неприятелями и не оставлял их в покое. От взятых им 7 Октября пленных узнал он, что к Фоминскому пришли Брусье и Орнано. «Удостоверясь в сем лично, – доносил Дорохов, – думаю, что неприятель намерен удержать Фоминское и, может быть, пользуясь превосходством сил, истребить вверенный мне отряд. Я оставил на прежних местах легкую кавалерию, а с остальным отрядом отошел к Корякову. Я стараюсь скрывать от французов мои силы и, кажется, уверил их, что мой отряд состоит из одной кавалерии, без пехоты и пушек. Думаю, что ободренные этою мыслью, они пойдут вперед, чтобы занять Катово, за что надеюсь строго наказать их» [453] . По получении сего донесения тотчас посланы были из Тарутина 2 полка пехоты в подкрепление Дорохова. Фельдмаршал возлагал полную надежду на его опытность и был уверен, что неприятельские движения не ускользнут от него. Следующие строки из донесения Дорохова могут послужить доказательством его верного взгляда на военные соображения и того, что Князь Кутузов мог быть спокоен, поручив ему наблюдение одного из самых главных путей. «Что касается до движения Брусье, – пишет Дорохов, – то полагаю оное необходимым для неприятеля по следующим причинам: коль долго армия французская находилась около Москвы, то линия коммуникации ее простиралась от Можайска до Москвы, но теперь неприятель находится около Воронова, выбирая себе кратчайшее сообщение, открыл оное на Вороново и Ожигово и оттоль на Кубинское и Можайск. Для прикрытия сей линии нужны ему Фоминское и Борисов. Но так как сие действие неприятеля может быть предварительным движением целой его армии на Боровск,то я за нужное почел взять все меры, чтобы как можно скорее быть извещаему о всех его движениях». Это донесение свидетельствует также, что без меры прославленное движение Наполеона на новую Калужскую дорогу было предусмотрено Дороховым и отнюдь не удивило русских, как о том пишут иностранцы.

По одному только донесению Дорохова не мог Князь Кутузов оставить Тарутинского лагеря со всей армией, не будучи вполне уверен в истинных замыслах Наполеона. Легко могло случиться, что Наполеон отрядил часть войск к Фоминскому, единственно с намерением выманить Фельдмаршала из неприступного Тарутина. Важны были минуты; все дело состояло в искусстве маневрировать. Князь Кутузов начал с того, что послал Дохтурова с его корпусом, легкой гвардейской кавалерийской дивизией и частью конной Тульской дружины через Аристово к Фоминскому, приказав ему схватить Брусье и удостовериться в намерениях Наполеона, не вступая, однако, в дело, если неприятель окажется в превосходных силах. Дохтурову подчинили также отряд Дорохова и дали двух партизан, Сеславина и Фигнера. В то же время Милорадовичу велено сделать ложное нападение на Вороново [454] и вообще на неприятеля, стоявшего на старой Калужской дороге, с целью занять его во время движения Дохтурова на Фоминское и тем отвлечь внимание, не допуская отправить подкрепление к Брусье в Фоминское. 10 Октября, рано поутру, Дохтуров выступил из Тарутина, приказав Сеславину и Фигнеру, каждому с партией из 500 конницы, идти вперед, открывать движение неприятеля и присылать частые донесения. Под вечер корпус пришел в Аристово и расположился на несколько часов. Вскоре явился Дорохов и донес, что он заметил около Фоминского и за Нарой биваки, огни и артиллерию, но по причине лесистых мест сил неприятеля определить не может. Дохтуров решился ожидать в Аристове известий от партизан, находившихся на левом берегу Нары [455] . Он ждал недолго. Через 2 часа, в половине 9-го, приехал Сеславин, ведя с собой несколько схваченных им гвардейцев Наполеона. Пленные показали, что в Быкасове, в 6 верстах от Фоминского, расположились на ночлег корпус Нея, две дивизии гвардии и сам Наполеон, что сии войска уже пятый день выступили из Москвы и вся армия идет по той же дороге от Мочей к Быкасову, а в Москве, кроме больных, никого не осталось, и подорвано множество снарядов, за неимением лошадей к отправлению их вслед за выступившими оттуда войсками. Пленные заключили показанием о слухах, распространенных в неприятельской армии о предположении Наполеона идти на Можайскую дорогу. Тогда же явился к Дохтурову дворовый человек из Боровска и объявил, что сам видел, как неприятели туда входили. Дорохов равномерно известил о занятии французами Боровска. Донося Фельдмаршалу о сих различных показаниях, Дохтуров присовокупил:

«Я остановил корпус в Аристове и далее не пойду, ибо вблизи большие неприятельские силы не дают возможности атаковать. Кавалерию подвину я вперед для наблюдения за неприятелем, не выпуская его из вида. На Боровскую дорогу пошлю сильнейшие партии узнать о количестве и роде войск, туда следующих, что довольно может обнаружить неприятеля» [456] .

Доставление Князю Кутузову столь важного донесения поручено было находившемуся при Дохтурове за дежурного Штаб-Офицера, Болговскому. Не доверяя быстроте своей лошади, Болговской взял для перемены несколько других лошадей и, несясь с возможной скоростью, прискакал в Леташевку прямо к Коновницыну, который, вместе с Полковником Толем, немедленно понес к Фельдмаршалу привезенное донесение и через несколько минут, по приказанию его, ввел в его избу Болговского. Фельдмаршал сидел на постели, в сюртуке, потому что на войне никогда по ночам не раздевался. Чувство радости сияло в глазах его. «Скажи, друг мой, – спросил он посланного, – что такое за событие, о котором привез ты мне весть? Неужели воистину Наполеон оставил Москву и отступает? Говори скорей, не томи сердца; оно дрожит!» Болговской донес подробно обо всем, происходившем в Аристове. Когда он окончил рассказ, Князь Кутузов захлипал от слез и, обратясь к образу Спасителя, произнес следующие слова: «Боже, Создатель мой! наконец ты внял молитве нашей, и с сей минуты Россия спасена!» [457] Фельдмаршал приказал: 1) Дохтурову употребить все способы для скорейшего перехода из Аристова к Малоярославцу и прикрытие Боровской дороги до прибытия туда главной армии [458] . 2) Ему же тотчас отправить 4 казачьих полка,

усиленным маршем, для предупреждения неприятеля на Боровской дороге. 3) Платову со всеми казачьими полками и ротой конной артиллерии идти к Малоярославцу [459] . 4) Всей армии быть готовой к выступлению. 5) Милорадовичу сделать обозрение, стараясь открыть настоящее расположение неприятельского авангарда, и если этот авангард станет делать фланговый марш вверх по Наре, то отделить казаков и часть кавалерии для наблюдения за его движением, а самому Милорадовичу, с 2-м и 4-м пехотными корпусами и кавалерией, идти вслед за армией [460] . 6) Партизану Князю Кудашеву обратиться для поисков на старую Калужскую дорог [461] . 7) Калужскому Губернатору Каверину принять все нужные в таких обстоятельствах меры [462] . Вскоре после рассылки повелений Милорадович донес, что вследствие ложного нападения на Вороново, предписанного ему накануне, когда Дохтуров пошел к Аристову, и по всем известиям, какие можно было собрать, открылось, что неприятель тянется к новой Калужской дороге. Таким образом, не осталось и тени сомнения насчет умыслов Наполеона. Очевидно было, что он производил большое движение, намереваясь обойти Тарутинский лагерь слева и достигнуть Калуги через Боровск и Малоярославец. Надлежало спешить для преграждения ему пути, а как уже нельзя было предупредить его в Боровске, то Князь Кутузов положил вести армию на Малоярославец и там, соединенно с Дохтуровым и Платовым, дать Наполеону отпор. Выступление из Тарутина замедлилось несколькими часами, потому что под конец пребывания в укрепленном лагере надлежало посылать верст за 20 и далее на фуражировку, куда накануне было отправлено много лошадей из конных полков и артиллерии. Когда фуражиры возвратились, армия двинулась из Тарутина, 11 Октября после полудня, через Леташевку и Спасское. Милорадовичу велено, на другой день с рассветом, следовать за армией с авангардом по той самой дороге, по которой она пошла, а казакам его прикрывать марш со стороны Боровска [463] .

Еще прежде получения сего повеления послал Милорадович своего Адъютанта Киселева, с казачьей партией, к Москве, приказав удостовериться, действительно ли очищена она от неприятеля, и узнать, что в ней происходило. Киселев вошел в Москву вскоре после выступления оттуда Мортье; таким образом восстановлено было прерванное в течение шести недель прямое сообщение армии с столицей.

К вечеру 11 Октября тронулись обозы за армией и совсем опустел Тарутинский лагерь. Не обагрились кровью твердыни, заслонявшие собой избраннейших защитников России, но под кровом их отдохнуло войско, собралось с силами, первое «ура!» возвестило бегство неприятеля, первое выражение радости блеснуло на лицах полков, приветствовавших в Тарутине зарю освобождения Отечества. Выходя из Тарутина, Князь Кутузов писал к помещице, Обер-Гофмейстерине Нарышкиной: «Река Нара будет для нас так же знаменита, как Непрядва, на берегах которой погибли бесчисленные ополчения Мамая. Покорнейше прошу вас, чтобы укрепления, сделанные нами близ Тарутина, укрепления, которые устрашили полки неприятельские и были твердой преградой, близ коей остановился быстрый поток разорителей, грозивший наводнить всю Россию, чтобы сии укрепления остались неприкосновенными…. Пускай время, а не рука человеческая их уничтожит; пускай земледелец, обрабатывая вокруг них мирное свое поле, не трогает их своим плугом; пускай и в позднее время будут они для России священными памятниками их мужества; пускай наши потомки, смотря на них, будут воспламеняться огнем соревнования и с восхищением говорить: «Вот место, на котором гордость хищников пала пред неустрашимостью сынов Отечества!» Сосед ваш, Князь Волконский, вызывается поставить памятник Русским воинам на земле принадлежащего ему селения Леташевки, но вы не имеете нужды воздвигать памятников. Тарутинские укрепления, грозно возвышающиеся между спокойными вашими нивами, будут сами по себе неизгладимыми следами Русского мужества и Русской славы».

Благодарность современников превзошла скромные желания Князя Кутузова, и Тарутино, где был первый рассвет победы, украсилось и первым, сооруженным во славу Отечественной войны, памятником. Сын Фельдмаршала Графа Румянцева-Задунайского, получив Тарутино в наследство от госпожи Нарышкиной, испросил в 1828 году позволение отпустить крестьян в вольные хлебопашцы, желая, чтобы сие село никогда не переходило в руки частным лицам. Крестьяне восчувствовали, что за такое пожертвование помещика обязаны они случаю, приведшему в 1812 году Русскую армию на их пажити, и изъявили готовность воздвигнуть монумент на собственной свой счет. Когда ИМПЕРАТОР НИКОЛАЙ ПАВЛОВИЧ соизволил на желание Графа Румянцева и просьбу крестьян, приступлено было к сооружению памятника, который окончен и освящен в 1834 году. На нем помещена следующая надпись: «На сем месте Российское воинство, предводительствуемое Фельдмаршалом Кутузовым, укрепясь, спасло Россию и Европу».

Состав и числительная сила армии, 11 Октября, были следующие: Пехотные корпуса2-й, Князя Долгорукого, 3-й, Графа Строганова, 4-й, Графа Остермана, 5-й, или гвардейский, Лаврова, 6-й, Дохтурова, 7-й, Раевского, и 8-й, Бороздина. Кавалерийские корпуса:1-й, Барона Миллера-Закомельского, 2-й (к коему после Бородинского сражения присоединен и 3-й), Барона Корфа, 4-й, Васильчикова, и кирасирский, Князя Голицына. Артиллерией командовал Барон Левенштерн. Во всех корпусах было:

Вычтя из 97 112 человек, бывших под ружьем, 5498 ополчения, остается регулярных войск 91 614 человек; при вступлении в Тарутинский лагерь, 22 Сентября, было регулярных войск 62 033 человека; следственно, во время трехнедельного пребывания при Тарутине армия усилена 29 131 человеком регулярных войск да сверх того 26 Донскими и несколькими другими казачьими полками. Начальство над всеми войсками Князь Кутузов разделил на две части. Бывшему Главнокомандующему 3-й армии, Тормасову, 8 Октября прибывшему из Любомля в Тарутино, подчинил он составлявшие собственно главную армию пехотные корпуса 3-й, 5-й, 6-й и часть 7-го, 1-й кавалерийский и обе кирасирские дивизии, а Милорадовичу отдал в заведывание находившиеся в авангарде корпуса, пехотные 2-й и 4-й и часть 7-го да кавалерийские 2-й и 4-й. Почти все казачьи полки были размещены в отдельных отрядах и партиях.

Сражение при Малоярославце

Движение воюющих армий к Малоярославцу. – Дохтуров спешит из Аристова в Спасское. – Нечаянная остановка на Протве. – Дохтуров приходит к Малоярославцу. – Причины медленного движения неприятелей. – Начало сражения. – Прибытие Наполеона. – Русская армия сосредотачивается у Малоярославца. – Упорность сражения. – Дальнейшие намерения Наполеона и Кутузова. – Неприятель занимает Малоярославец. – Русская армия вступает в новую позицию. – Состояние Калуги.

Небольшой, до тех пор едва известный уездный город Калужской губернии, Малоярославец, на правом берегу реки Лужи, стал целью, куда 11 Октября обратились воевавшие армии. К нему шел Наполеон из Фоминского, для открытия себе пути в Калугу, и туда же обратился Князь Кутузов из Тарутина, заградить неприятелю дорогу. Из наших Генералов Дохтуров был ближе всех к Малоярославцу, потому что находился в Аристове, откуда должен был поспешать к угрожаемому месту. Повеление Князя Кутузова было привезено Дохтурову поутру 11-го числа. Он тотчас выступил с пехотой прямо на Спасское, а кавалерию подчинил Дорохову, приказав ему держаться на одной высоте с пехотой, идти вниз по Протве и наблюдать Боровскую дорогу. Дорохову видно было, как тянулись по ней неприятели к Малоярославцу. Бежавший слуга французского генерала известил его, что Наполеон, в 10 часов утра, прибыл в Боровск, и к вечеру ожидали туда его гвардию, для продолжения следующим утром марша на Калугу.