Оплот и Пустота
Шрифт:
Каждый степняк мечтал стать шияром, а каждый шияр мечтал стать Виридом. Никто из них до конца не понимал, по какому принципу производится отбор, но ни один так и не осмелился спросить или поставить под сомнение выбор самого сильного бойца востока.
Глава Виридов сбежал по лестнице на четвёртый ярус и вошёл в овальный зал приёмов.
Обширное помещение заполняли группы степняков - Виридов, шияров, простых кочевников - и нордов. Многие северяне жевали раздобытое в крепости жареное мясо, шумно отрыгивали, спорили между собой. В воздухе
Владетель стоял подле трёх массивных кресел и беседовал с предводителем одного из кланов севера. Невысокий, сбитый норд, казалось, вообще не имел шеи и покрытая слипшимися светлыми прядями голова располагалась прямо на плечах. Секира пребывала в ременной петле на поясе, по обе стороны от воина застыли двое нордов помоложе, внешностью похожие на вожака - сыновья.
– Мы не спорим с этим. Вы получаете все земли до Поющих гор, - на северном наречии Владетель говорил вполне сносно, благо в делах с нордами богатый словарный запас не требовался.
– Они были нашими, они наши! Эти ничтожные южане припёрлись сюда, построили свои крепости.
– Но теперь-то всё будет как раньше.
Изрытая шрамами физиономия норда затвердела, глаза прищурились:
– Так почему вы не уходите?
– Нам надо кое-что закончить и мы немедля пойдём дальше. Пока можете заняться мелкими селениями. Тут вам есть где развернуться.
Хмыкнув, северянин зарылся мясистыми пальцами в немытые волосы:
– А с другими тремя крепостями что? Их также надо смести, чтобы только снег на том месте остался. Стоптать!
– Тут мы вам не поможем. У нас договор только относительно Оплота Севера. Другие крепости нас не интересуют.
– Это как же?! Мы так долго ждали, как вы просили. За целый год ни одного раза не сунулись к ним. Мои воины готовы были взбунтоваться. Теперь ты мне говоришь, что другие крепости останутся.
Сохраняя на лице маску бесстрастности, Владетель наклонился ближе к норду:
– Захватывайте их. Мы вам не мешаем. Или вы ждёте, что мои шияры и туда проберутся и откроют вам ворота?
Верхняя губа северянина задёргалась, обнажая жёлтые зубы, жилы на руке напряглись. Двое сыновей теснее придвинулись к отцу.
Арид занял место по левую руку от предводителя кочевников.
– Злость уместна лишь на поле боя. В другое время нужен разум.
Взгляд северянина перескочил на подошедшего, и лицо вождя разгладилось.
– Ты сильный воин. Я видел тебя у западной башни, - он с силой впечатал кулак в раскрытую ладонь.
– Хорошо. Потом договорим.
Все трое развернулись, обдав собеседников запахам пота, и тяжёлой походкой прошествовали к большой группе нордов, смеющихся в противоположном углу.
Владетель медленно потёр пальцы левой руки друг о друга, словно согревая их:
– Наверху всё благополучно?
– Да, - ответил Арид, мельком глянув на сапоги. Крови не осталось. Хорошо.
–
– Сейчас уточним, - глава Виридов жестом подозвал стоящего неподалёку кочевника.
– Унур, все Мастера оставили этот мир?
– Нет.
Бровь Арида поползла вверх:
– Поясни.
Унур переступил с ноги на ногу и облизнул верхнюю губу:
– При штурме восточной башни небольшой группе удалось уйти. Там пара воинов Оплота и один Мастер. Мы были заняты прорывом с юга, не смогли отправить погоню.
Владетель опустился в кресло и упёр кулак в подбородок:
– С этим надо разобраться. Меня не сильно беспокоит, что они могут известить Оплот Запада. Но живые осколки этого Оплота нам не нужны. Как далеко они могли уйти?
– Лошадей у них нет, - поспешно отозвался Унур, подавляя признаки волнения на лице.
– Они движутся либо к одной из крепостей, либо к одному из перевалов.
– Думаю, я смогу ими заняться!
– донёсся справа голос, и все дружно обернулись к грациозно плывущей по залу молодой женщине.
Движения её завораживали, парные же клинки за поясом вызывали настороженность. Лицо, наполненное суровой красотой, природа наделила безупречными чертами, а ладное телосложение могло вызвать зависть даже у совсем молоденьких девушек. Тёмные как ночь волосы, частично собранные в три косички, струились по спине, ниспадая почти до пояса. Облегающая одежда подчёркивала точёную фигуру и роскошные очертания груди. На долгую минуту взоры всех присутствующих оказались прикованными к единственной женщине-Вириду.
Достигнув предводителя кочевников, Риса остановилась и упёрла руку в волнующий изгиб бедра:
– Так всё же, Владетель, могу я сделать это во славу Фуро? Мне и так досталась самая унылая работа при штурме.
Подёргав себя за бороду, стоящий неподалёку норд прохрипел:
– Что тут делает баба? Место бабы - в постели. Рубку для воинов.
Риса отправила сознание в Уш-вир и плавно развернулась к говорившему, глаза её сияли бордовыми вихрями. В четыре едва различимых скользящих шага она оказалась перед изумлённым северянином и с разгона вмазала ладонью по лицу. Голова норда дёрнулась назад, он оступился и неловко плюхнулся на мягкое место. Двое рядом стоящих бойцов клана Красных Лент бросили руки на секиры, по лицу их пробежала волна гнева, но благоразумие взяло верх, и они с трудом, но совладали с собой.
Скрестив руки на груди, Риса одарила плюющегося кровью северянина улыбкой, острой как клинок:
– Ты прав, уважаемый, место бабы - в постели. Войну оставим тем, кто умеет сражаться.
Находящиеся в зале шияры замерли с каменными лицами, всеми силами стараясь не засмеяться. Некоторые вспомнили собственные синяки, обретённые после аналогичных замечаний в адрес обманчиво беззащитной с виду женщины. Те, кто пустил в ход шаловливые руки, находились сейчас в другом месте, далеко.