Оплот и Пустота

Клименко Павел Валентинович

Возможно кто-то и считает Низину неблагопристойным районом ввиду отдалённости от Первого холма и засилья бедняков, попрошаек и мелких бандитов, но это всё не главные причины. Здравомыслящие жители Паноя не селятся здесь именно из-за назойливой вонищи. Обитать тут могут только те, кто этот смрад создаёт: работники дубилен, кожевники, раздельщики мяса. Для них он родной - они привыкли, сжились.

Еншая давно научился отключаться от происходящего вокруг, так как более всего любил компанию мыслей и планов. Однако за все эти годы он так и не

привык отстраняться от вони, слишком чувствительное обоняние подводило его. Вот и сейчас он всеми силами пытался отвлечься от окружающих "радостей" и подумать о чём-то стоящем или просто более приятном.

Мимо прошагали бойцы патруля в островерхих шлемах и с плотными повязками на лицах. Очевидно, вояки чем-то провинились накануне, и теперь их сослали в этот противный район для несения действительно нелёгкой службы.

Взяв правее, Еншая окончательно покинул крупнейшую улицу Низины и свернул в маленький переулочек.

Пропетляв с пять минут, он привычным движением потянул на себя дверь небольшой лавки торговца кожей. Двухэтажное ветхое здание производило крайне гнетущее впечатление и, казалось, готово было рассыпаться даже от лёгкого ветерка. Возможно, Лига и переборщила с выбором места для резиденции. С одной стороны - действительно, Орден не заподозрит, что гордые мастера Влияния согласятся постоянно находиться в окружении зловоний, старых лачуг и мелких жуликов, но с другой - не слишком ли они перегнули палку? Пролом или Северные ворота подошли бы не меньше.

Еншая поднялся по лестнице, затем снова спустился и отпёр высокую, обитую железом дверь. Пройдя по проходу и свернув направо, он нырнул в маленькую, погружённую в сумрак из-за отсутствия окон комнату, зажёг масляную лампу.

Вдоль стен практически до самого верха вздымались заставленные книгами и заваленные свитками полки. Озорные тени прыгали по кожаным переплётам, пожелтевшей бумаге, резвились на единственной кровати и узком столе. В свете огонька колыхались потревоженные пылинки.

Еншая избавился от безнадёжно испорченного смрадом хитона и надел взамен точно такой же, любимого кремового цвета. Пригладив волосы и поправив золотой перстень с молочно-белым опалом - отличительный знак достойного - он пошёл в центральный зал резиденции.

Круглый стол по центру просторного помещения занимал большую часть комнаты, а расставленные вокруг него стулья напоминали коллекцию старьёвщика. В данную минуту лишь один из них был занят смуглым молодым человеком.

Заметив куратора, воспитанник живо вскочил и громко поздоровался. Жестом попросив юношу сесть, Еншая обошёл стол слева и занял стул с подлокотниками.

– Так, нам надо обсудить вчерашнюю встречу. Пока я буду разбирать твои ошибки - будь добр, займись благовониями. Мне кажется, этот запах будет преследовать меня и после смерти.

Воспитанник вскочил на ноги и заспешил к дальней стене, ища глазами ящичек c ароматическими веществами.

Еншая помассировал виски:

– Итак, учебная встреча. Всё,

в общем, прошло хорошо и с заданием ты справился, но... Недочёты были, и их было немало.

Юноша закончил возиться с курильницей и вернулся в кресло:

– Какие именно ошибки, куратор?

– Ты понимаешь, почему я просил тебя по минимуму использовать Влияние в работе с тем торговцем?

– Ну-у-у, чтобы я не спешил и действовал осторожно.

– Не только. В нашем деле способности - не главное. Это типичная ошибка всех начинающих. Если кто-то не хочет пить, ты думаешь одним волевым усилием заставить его потянуться к кружке. В повседневной жизни, до начала обучения, ты вообще обращал внимание на желания и чувства людей?

– Иногда... Часто их тяжело понять.

– Не так это и тяжело. Главное - захотеть. Люди слишком увлечены собой. Им некогда думать о желаниях других. Перед тем, как использовать способности, нужно научиться смотреть на людей. Понять их чувства и стремления... Ладно, - Еншая махнул рукой, медленно опуская её на полированную столешницу, - ближе к встрече. Ты в разговоре с торговцем упомянул честность. Что после этого произошло в его голове? Какие мысли у него появились?

– Но мы ведь не можем читать мысли, - обиженно развёл руками юноша.

– Да, не можем. Но думать-то тебе никто не запрещает. Дальше было только два варианта. Если он честный или таковым себя считает, то он вновь подумает о своей честности. Похвалит себя, возгордится. В общем, будет доволен ходом беседы. Если же он двуличен, то в нём возникнет беспокойство. Он подумает, что ты замышляешь что-то против него. Хочешь его обмануть.

Воспитанник вмиг оживился, глаза загорелись пониманием:

– "Лжецу все кругом лживы, а скупердяй стонет от засилья алчных вокруг. Чем сильнее их порок, тем охотнее они усматривают его в других".

Еншая кивком одобрил процитированный отрывок из внутреннего трактата Лиги:

– Да, именно. В этом случае должна возникнуть настороженность и лёгкое беспокойство. Что же почувствовал торговец?

– М-м-м... Первое - гордость. Гордость за свою честность.

– Верно, - подтвердил Еншая.
– Я намеренно привёл тебя к сравнительно честному торговцу. Ну, насколько торговец может быть честным. Он почувствовал гордость. Если ты понял это - зачем взялся его успокаивать? Приглушил мизерную подозрительность. К чему это было?

Ёрзая в кресле, юноша покусывал нижнюю губу:

– Простите. Я сам переживал. Наверное, хотел успокоить не столько его, сколько себя.

Еншая устало откинулся на спинку кресла, локти его упёрлись в подлокотники, пальцы сцепились в замок. К этому времени благовония в курильнице разгорелись окончательно, и комнату заполнил приятный аромат мирры.

– Ничего, - успокоил воспитанника Еншая.
– Грубой ошибки тут нет. Ты потратил часть сил на ненужное Влияние, вот и всё. Сколько точек Влияния должно быть в хорошо спланированной линии?