Оплот веры
Шрифт:
– Нет не безразлично, я все еще не убил, ни тебя, и никого из твоего отряда. Впрочем, и не собираюсь, – сдержанно ответил орк.
– Вот спасибо! – издевательски рассмеялась Рыжая.
– За годы, проведенные среди людей, – продолжил Гвалхон, проигнорировав насмешку, – я повстречал тех из вашего народа, кого теперь могу назвать другом, равно, как и они меня. И теперь я уже не считаю всех представителей вашей расы своими врагами.
– Значит, ты считаешь, что вражда не может объясняться расовым признаком? Тогда скажи, почему твой народ пришел в наши земли? И почему вы пришли не как друзья, а как враги? –
– Почему именно, это произошло, я точно объяснить не могу, – пожал плечами орк. – Но чувствую, в тех моих сородичах, которых повстречал, проснувшеюся жажду крови.
– Что это за жажда? – подала голос, заинтересовавшаяся Хильда.
– Орки, по своей природе, дикие существа, – ответил Гвалхон. – Эту дикость со временем мы научились контролировать. Дается это нам сложно, и сейчас порой первобытная ярость, часто выходит наружу. Но никогда это не происходит, так стихийно, чтоб все и сразу, обычно это единичные вспышки. Кто-то подтолкнул мой народ, кто-то пробудил притаившуюся внутри нас жажду, и сейчас она выплеснулась наружу. Другого объяснения, я не вижу.
– То есть в каждом из вас живет потенциальный убийца? – заключила со слов орка Джет.
– В сущности да, – вынужден был согласиться Гвалхон, но он тут же поправил сам себя: – Нет. Не убийца. Воин. Воин, который убивает своих врагов, убивает на поле боя.
– Ты хочешь сказать, что кто-то пробудил в орках жажду, и натравил их на людей? – высказала свои соображения Ирма, самая младшая из амазонок.
– Я не могу знать наверняка, – развел руками Гвалхон. – Но мне так кажется, тут ты угадала.
– То есть, если все так, как ты говоришь, – задумчиво произнесла Рыжая. – То эта жажда, может в любой момент пробудиться и в тебе?
– Нет, не думаю. Если бы меня затронула жажда, это бы уже произошло, – так же задумчиво, в тон амазонке, ответил орк. – Я был далеко от своего народа, когда это случилось. Меня миновал этот недуг.
Джет задумалась, с одной стороны ей хотелось поскорее отделаться от зеленокожего. С детства их учили, что орки дикий, злобный и подлый народ, что они враги всем остальным разумным расам. Избавиться от него было бы правильным шагом, так было бы лучше для их отряда и для их миссии. С другой же стороны, что-то необъяснимое тянуло ее к нему. Рассуждал орк более чем разумно, это как-то не очень вязалось с ее представлением об их расе, и ей хотелось побольше о нем узнать. К тому же он здорово помог им в ночной схватке, и до сего момента, не проявил, по отношению к амазонкам, никакой враждебности. Джет решила еще немного порасспросить орка, чтоб понять, кто же он ей на самом деле, друг или враг:
– Если я не враг тебе, то кто же тогда враг? А кто друг?
– Кто отнесется ко мне хорошо, невзирая на то, что я орк, тот друг, – просто, как будто другого ответа, и быть не могло, ответил зеленокожий и, погладив рукоятку топора, добавил: – Кто проявит враждебность, того я убиваю.
–Железная логика, – Джет подивилось простоте, с которой орк разграничивает, добро и зло, – Но ведь не все во взаимоотношениях так просто, есть множество оттенков вражды и дружбы.
– Вы люди действительно любите все усложнять, – разочарованно вздохнул орк. – Пожив среди вас, я в этом убедился. Зависть, ревность, власть, нажива,
– Но ведь сейчас, именно вы напали на наши земли, почему, же нам не считать вас врагами? – Джет показалось, что сейчас она загонит орка в тупик и тот не найдет, что возразить.
– Не все орки одинаковы, – Гвалхон сорвал пучок травы и сев на землю, взялся чистить лезвия топора. – Я не веду войны против вас. Возможно, найдутся и другие мои сородичи, которые не участвуют в этой войне, но вы все равно считаете нас всех врагами.
– Но ведь…, – собралась еще что-то спросить Рыжая, но орк ее перебил.
– Хватит! – Гвалхон недовольно зарычал. – Я не ищу дружбы. Можете считать меня кем угодно. Я сам по себе, вы сами по себе.
Гигант отошел на несколько шагов и, отвернувшись, снова принялся полировать лезвия своего топора. Затем в раздражении отшвырнул траву, отложил топор и, усевшись на землю, устремил взгляд вдаль.
Амазонки переглянулись. Совсем, как обиженный ребенок, подумала Джет, и улыбнулась. Она хотела подойти к орку, и успокоить его, но ее опередила Ирма. Она села рядом с зеленокожим и посмотрев ему в глаза, осторожно улыбнулась. Тот поначалу упорствовал, делая вид, что все еще сердится, но затем оскалил клыки, что тоже означало улыбку.
– Не злись Гвалхон, – Ирма, пытаясь проявить дружелюбие, первой из амазонок назвав орка по имени. – У нас была тяжелая ночь.
Орк снова оскалил клыки, улыбаясь.
– Куда вы направлялись? – спросил гигант у девушек, которые снова сгрудились вокруг него.
– Подальше от Шелдона, – уклончиво ответила Рыжая, не собираясь посвящать орка в планы отряда.
– А куда отправитесь теперь? – снова спросил орк.
– Вероятно туда же куда и шли, – усмехнувшись, ответила Джет. – А куда идешь ты Гвалхон?
– Сейчас даже не знаю, – вздохнул орк. – Я шел из города степных людей, надеясь пробиться в Нанхольм. Тогда еще я не знал о начавшейся войне. Теперь мне туда нельзя. Я не хочу стать таким же, как мои сородичи.
– Не знала, что в Фотхаде, живут орки, – поправляя косу, недоверчиво протянула Астрид.
– Видишь этот ошейник? – Гвалхон, покосившись на амазонку, прикоснулся рукой к собственной шее.
– Это рабский ошейник, – вместо подруги ответила Хильда.
– Да я был рабом, гладиатором, убивал других рабов на арене, – поглаживая стальной ошейник, ответил орк.
– Если бы тебя освободили, ошейника бы не было, – глядя прямо на Гвалхона, произнесла Джет, – Ты сбежал? Верно?
– Верно, – гигант кивнул и помрачнел. – Вся моя жизнь теперь бегство, – Гвалхон задумался о чем-то своем, отрешенно глядя вдаль.
Ирма поманила Джет. Они отошли в сторонку. Рыжая вопросительно взглянула на младшую амазонку.
– Может…, может, возьмем его с собой? – переминаясь с ноги на ногу, смущенно попросила Ирма Рыжую.
– Не думаю, что это разумно, – сразу отвергла предложение Джет. – Он орк.