Опочтарение

Пратчетт Терри Дэвид Джон

Он подошел к большой дыре в стене и уставился вниз, в главный зал. Хоть кто-нибудь сегодня ушел домой? Новости уже разошлись по городу, и если вы хотели, чтобы хоть что-нибудь было доставлено адресату завтра, вам следовало немедленно отправиться на Почтамт. Он кипел жизнью, даже сейчас.

— Чашку чаю, мистер Губвиг? — раздался позади него голос Стэнли.

— Спасибо, Стэнли — сказал Мокрист, не оглядываясь. Внизу, в зале, мисс Маккалариат приколачивала что-то к стене, взобравшись на стул.

— Все говорят,

мы выиграли, сэр, потому что семафоры закрыты и потому что их директора в тюрьме, сэр. Говорят, все, что осталось сделать мистеру Апрайту — просто доехать до места! Но мистер Грош говорит, букмекеры вряд ли заплатят, сэр! А еще король Ланкра желает, чтобы мы напечатали для него марки, но они получатся очень дорогими, сэр, потому что они там пишут хорошо если десяток писем в год. Но мы ведь показали им, да, сэр? Почта снова в деле!

— Это какой-то плакат — вслух заметил Мокрист.

— Извините, мистер Губвиг? — не понял Стэнли.

— Э… ничего. Спасибо, Стэнли. Иди, развлекайся с марками. Рад видеть тебя таким… гордо стоящим.

— Это как новая жизнь, сэр. — сказал Стэнли — Я лучше пойду, сэр, им надо помочь с сортировкой…

Плакат был грубо намалеван. На нем было написано: "Спасибо, Мистер Губвик!"

На Мокриста накатила депрессия. После победы всегда так бывало, но сейчас особенно тяжело. Несколько дней его мозг работал на пределе, и он чувствовал себя живым. Теперь пришло оцепенение. Они сделали такой трогательны плакат, а ведь он был всего лишь лжец и вор. Он обманул их всех, а они благодарили его за обман.

Тихий голос от дверей сказал:

— Безумный Ал и другие парни рассказали мне, что ты сделал.

— О — сказал Мокрист, не оборачиваясь.

"Она прикуривает сигарету" — подумал он.

— Не очень-то красиво ты поступил — продолжила Ангела Красота Добросерд тем же ровным тоном.

— Красивая хитрость не сработала бы — ответил Мокрист.

— Ты собираешься сказать мне, что идею тебе подал призрак моего брата? — спросила она.

— Нет. Я все это придумал сам — признался Мокрист.

— Хорошо. Если бы ты сболтнул такое, то хромал бы до конца жизни, поверь мне.

— Спасибо — мрачно поблагодарил Мокрист — Это была просто ложь, но я знал, что людям захочется поверить в нее. Просто ложь. Это был способ сохранить Почтамт и вырвать «Путь» из рук Позолота. Наверно, ты можешь получить его обратно, если захочешь. Ты и другие люди, которых обманул Позолот. Я помогу, чем смогу. Но я не хочу благодарностей.

Он почувствовал, что она приблизилась.

— Это не ложь — сказал она — Это то, что должно быть правдой. Маме понравилось.

— Она считает, что это правда?

— Она не хочет думать иначе.

Никто не хочет. "Я не вынесу" — подумал Мокрист.

— Послушай, я знаю, кто я. — сказал он — Я не тот, за кого меня принимают. Я просто хотел доказать себе, что я не такой, как Позолот. Больше, чем просто молоток, понимаешь? Но я все равно мошенник. Думаю, ты знаешь об этом.

Я могу подделать искренность так ловко, что сам не могу отличить, где правда. Пудрю людям мозги…

— Ты не обманул никого, кроме себя — сказал мисс Добросерд и взяла его за руку.

Мокрист… стряхни ее руку, беги из здания, беги из города, вернись к прежней жизни, или жизням, всегда двигайся, продавай стекло за бриллианты, но каким-то образом так все обернулось, что это не сработает, талант утерян, веселье исчезло, даже карты перестали слушаться его, деньги ушли, и даже зима в безымянном отеле в трущобах, повернувшись лицом у стене…

И тут появился ангел.

— Что случилось? — спросила мисс Добросерд.

Может, ты получил второй шанс…

— Так, мысль одна — ответил Мокрист.

Он позволил разгореться золотому сиянию. Он обманул их, даже в этом. Но была и светлая сторона: он мог продолжать, он не мог остановиться. Все что ему оставалось, это напоминать себе каждые несколько месяцев, что он может бросить все в любой момент. Он мог, но никогда не сделает этого. И здесь была мисс Добросерд, без сигареты во рту, всего в футе от него. Он склонился к ней…

Позади них раздался громкий кашель. Это оказался мистер Грош, державший в руках большую коробку.

— Извините, что прерываю вас, сэр, но это только что принесли для вас — сказал он и неодобрительно шмыгнул носом — Курьер, не из наших. Я подумал, лучше сразу отнести ее вам, потому что там внутри что-то шевелится…

Так оно и было. И отверстия для воздуха, заметил Мокрист. Он открывал крышку очень осторожно, и поэтому успел отдернуть пальцы как раз вовремя.

— Двенадцать с половиной процентов! Двенадцать с половиной процентов! — закричал какаду и вспорхнул на шляпу Гроша.

Внутри не было никакой записки, и никаких надписей на коробке, за исключением адреса.

— Зачем кому-то посылать вам попугая? — спросил Грош, не рискуя поднять руку в пределы досягаемости кривого клюва.

— Это же попугай Позолота, верно? — заметила мисс Добросерд — Он подарил тебе птицу?

Мокрист улыбнулся.

— Да, похоже на то. Пиастры {124} !

— Двенадцать с половиной процентов! – снова завопил какаду.

— Заберите его, мистер Грош, ладно? — попросил Мокрист — научите его говорить… говорить…

124

Pieces of Eight — букв. «восьмушки», старинные испанские серебряные монеты, каждая ценой в восемь реалов. Двенадцать с половиной процентов — это как раз одна восьмая часть от 100%. Получается финансовый вариант традиционного крика пиратского попугая "пиастры!". Ну и кроме того не забываем, что 8 — священное число Плоского Мира. Вот как все непросто.